Шабаш Найтингейл
Шрифт:
– А кто говорил об общении, мисс Альфано? – осведомился мужчина, и в его голосе послышалась отчетливая усмешка. – Я хочу узнать, что случилось с Азурией Старлинг. И вы, раз мы встретились именно здесь, очевидно, тоже этого хотите.
Чувствуя, как внутри закипает раздражение и злость, Патриция повернулась к нему и одарила, как она надеялась, максимально яростным взглядом.
– То есть теперь вы желаете сотрудничать?! – спросила она. – С чего бы мне работать в одной команде с тем, кто назвал меня «ничего из себя не представляющей пустышкой»? Лицемерной и слабой!
–
Фыркнув и задрав нос повыше, Рицци не знала, что и думать. Раньше ни один из тех, на кого подействовало ее проклятие, не выказывал желания узнать о его владелице больше. Дрейк не в счет. Но Шерл Прамнион… Вероятно, он на самом деле хотел добыть нужные сведения, и только. Не стоило обманываться на его счет.
Но чертово сердце билось как ненормальное, что являлось совершенно невозможным, поскольку совсем недавно оно было вдребезги разбито, а в мыслях вновь появилось проклятое «а что, если». Ненавидя себя, Патриция прошипела:
– Хорошо, мистер Прамнион. Я дам вам еще один шанс.
Деметре Лоренс снилась бездонная черная дыра. Концентрированная тьма, в которой она беспомощно мчалась в неизвестность. Сердце колотилось, а страх сжимал горло. Она пыталась кричать, но голос звучал как бесконечное эхо в абсолютной пустоте.
В тот момент, когда она уже потеряла себя среди небытия, кошмар оборвался. Деми глубоко вдохнула и проснулась. Тревога пульсировала в груди, но постепенно утихала, сменяясь облегчением. На помощь пришли воспоминания прошлой ночи – крепкие объятья Дориана и его поцелуи на ее губах, наполняющие душу нежностью и изгоняющие дурной сон прочь.
Она протянула руку, ожидая, что парень лежит рядом, и хотела почувствовать его тепло. Но пальцы встретили лишь прохладу простыни, и Деметра вздрогнула от неожиданности. Крепко проспав всю ночь, она не помнила момента, когда Дориан вдруг решил исчезнуть.
Надев тапочки и закутавшись в теплый халат, Деми подошла к письменному столу и выдвинула ящик – неоконченное письмо для Рицци и записка от кухарки лежали там нетронутые, в том виде, в котором она оставила их вчера.
Испытывая ничем не подкрепленные смутные подозрения, Деметра постаралась вести себя как обычно – вызвала Рут, попросила подготовить новый наряд на день и подать завтрак. А затем спустилась в холл. Там-то, в гостиной, на диване, она и увидела Дориана.
Полностью одетого, словно он не ложился, со стаканом виски в руке.
– Давно ты пьешь виски вместо утреннего кофе? – с удивлением спросила она, подходя ближе. – Ты что, совсем не спал?
– Спал, но теперь, наконец, проснулся, – сказал Дориан. Он обернулся и посмотрел на нее каким-то особо внимательным взглядом, в котором так и сквозили холод и отрешенность. – Мой младший брат женится завтра, ты
– Так ты поэтому празднуешь, – протянула Деми. – Рановато. Ведь до Эмайна нам предстоит еще ехать несколько часов.
– Я уже обо всем распорядился, выезжаем в полдень, чтобы к вечеру быть там, – сказал Дориан. – Никаких отступлений от намеченного плана.
Он решительно поставил недопитый стакан на стол и поднялся.
– Я иду собираться, Деметра, – с тяжелом вздохом сказал он, проходя мимо. – Советую тебе поступить так же.
– Без проблем, – ответила Деми и проводила его взглядом.
Что-то определенно было не так, но что конкретно, она понять не могла. Интуиция била тревогу, а в голове вдруг промелькнула стремительная, но запоминающаяся страшная мысль. Эта мысль пронзила ее насквозь, как лезвие кинжала.
Деметра отчего-то подумала, что завтрашняя свадьба может стать началом конца.
Глава 9. Начало конца
Самым страшным кошмаром для Рубины Вэлфорд всегда было несоответствие действительности ее грандиозным планам. А свадьба являлась самой колоссальной задумкой из всех. Она словно бы хотела отыграться на этом дне за прочие прожекты, которые провалились по воле судьбы. Например – и особенно, – за свое неудачное правление в качестве магистра. Девушка хотела показать всему Нью-Авалону… да что там, всей Англии, что она из себя представляла. Желала, чтобы ее заметили, оценили, зауважали. Чтобы ею восхищались. Чтобы запомнили не как худшего правителя магического мира, а как фантастически красивую невесту. Хотела запечатлеться в памяти людей, словно новая принцесса Диана или Кейт Миддлтон.
Дрейк прекрасно ее понимал.
Несмотря на то, что видеться по традиции до момента встречи у алтаря им запрещалось, они общались с невестой посредством волшебных записочек в течение дня накануне. И очень сильно Руби переживала из-за снега. Все планы крутились вокруг этого погодного явления, которое должно было особо подчеркнуть ее образ, праздничный кортеж и украшения на главной площади Эмайна, которые там уже разместили. Но зима на архипелаге в этом году была, как и обычно, типично английской, сырой и слякотной. Ничто не предвещало прекрасной зимней сказки, и оттого невеста вся извелась, накручивая себя. Дошло до того, что она даже начала подумывать, чтобы отменить свадьбу вовсе.
Однако, несмотря на ее опасения, незадолго до знаменательного дня снег все же пошел. Крупные хлопья непрестанно падали всю ночь и все утро, так что унылый нью-авалонский пейзаж стал вдруг из серого ослепительно-белоснежным, ветки черных теневых деревьев обросли снежными шапками, а дороги и улицы напрочь замело. И вот уже Рубине пришлось волноваться насчет того, как сохранить в целостности прическу и наряд, – для этого даже пришлось применять специальные чары. Впрочем, однозначно можно было сказать одно – фотографии наверняка получились бы отличными.