Шаг навстречу
Шрифт:
Плечи Бриджет поникли. В его словах было много правды. Но она не могла вынести только одного страдания, только одной жестокой боли — Ричард, всегда такой справедливый, способный рассмотреть обе стороны вопроса, сейчас не мог этого сделать. Она отвернулась от него, услышав на дороге гудок такси. Пора было идти. Бриджет не стала медлить, хотя ей страшно хотелось, чтобы он остановил ее, чтобы произнес волшебные слова, которые вмиг уняли бы боль, оставив только все еще жившую в ее душе глубокую, бесконечную любовь к нему. Она повернулась на каблуках и пошла прямо к желтой машине. Каждый раз, делая шаг, она ждала, что он догонит ее, но он стоял на месте, уверенный в своей правоте. Она открыла дверь и села
Когда такси по мосту Золотые Ворота въехало в город, Бриджет поняла, куда ей нужно отправиться, и это был не ее дом. Она рассмеялась, криво улыбнувшись. Дом — это слово казалось невероятно смешным с тех пор, как ей назначили срок убраться из особняка миссис Килберн. Надо было спросить Ричарда — не в этом ли их справедливость? Ей дали неделю, чтобы забрать свои вещи! Она была бы очень обязана, если бы ей сняли квартиру, куда бы она могла переехать. Кэти не заботило, сколько времени понадобится Бриджет, чтобы собраться и унести свое сердце из единственного дома, который она знала в этой стране. Не в воле Кэти Хадсон было дать ей достаточно времени для этого.
— О Боже!.. — пробормотала она, измученная несправедливостью, раздавленная тем, что Кэти и Ричард отказались от нее, огорченная тем, что день, который должен был бы стать для нее самым счастливым в жизни, обернулся долгой чередой часов страданий и сомнений в себе.
Расправив плечи и слегка фыркнув, Бриджет сказала таксисту, куда ехать. И вскоре он повез ее к человеку, который, как она знала, примет ее с распростертыми объятиями. Майкл Пэйн вернет ей смех. Он заставит ее почувствовать себя счастливейшей женщиной в мире. А разве не так? Она была счастлива во всем — кроме любви.
12
— По-моему, великолепно, Бриджет! Ты просто должна привыкнуть. Давай, вникай в суть вещей.
— Не знаю, Майкл, — сказала, надув губы, Бриджет. Она, уперев руки в бедра, вертелась перед зеркалом.
Теперь, думала Бриджет, она выглядит совсем по-другому, словно с обложки журнала. За одну неделю все вокруг изменилось. Майкл, спасибо ему, очень деликатно помог ей. Сначала она противилась, не желая менять свой образ жизни, затем наконец взбунтовалась и поступила именно так, как настаивал Майкл. Во многом Бриджет была счастлива, как и он. Перемены давали ей возможность что-то делать, нравиться себе самой, хотя вряд ли для этого были причины. Что было в ней хорошего, если Ричард так легко оставил ее?
— Ничто так не улучшает настроения женщины, как новая прическа, — сообщил ей Майкл, еще раз отвлекая от приступа жалости к себе самой.
— Но, Майкл, мне нравится моя прическа, — взмолилась она, зажав в руках доходившие до плеч пряди, словно так она могла противиться его коварному плану.
Не помогло. Ей пришлось отправиться в самую дорогую парикмахерскую города. Когда с прической покончили, Майкл завопил от восторга. Хотя стилист, казалось, только коснулся ножницами ее волос тут и там, Бриджет, посмотрев в зеркало, ощутила разницу. Ее по-прежнему длинные волосы казались пышнее. Они как будто жили своей собственной жизнью, осеняя лицо, словно крыльями, и задорно топорщась завитками на темени.
— В этом и состоит разница между десяти- и семидесятидолларовой прической, — сказал ей Майкл с такой серьезностью, что все ее сомнения отпали. — Такая же разница, как между платьем от кутюрье или с вешалки магазина Мэйси. Идем, я тебе покажу.
И показал. Он повел ее прямо к Нойману-Маркусу. Бриджет шла за ним, и ее по-новому уложенные волосы соблазнительно покачивались на плечах. Майкл перебрал
— Бриджет, нет, нет и нет! Ты только посмотри сюда — мелкий цветочек, высокий ворот, длинные рукава… Это вовсе не соответствует твоему новому положению в жизни и не подчеркивает твою до неприличия красивую фигуру, которую ты все пытаешься скрыть. Смотри. — Он подошел сзади и приложил к ней платье. Его губы были в дюйме от ее уха. Она ощущала тепло его дыхания, когда он шептал: — Посмотри на свое лицо в обрамлении великолепных волос, уложенных в новую прическу. Твоя красота неординарна, и так было всегда. И — мелкий цветочек и белые воротнички? Никогда больше!
Он легко коснулся губами мочки ее уха, прежде чем отправить ее в примерочную, где Бриджет с досадой пришлось признать, что он во всем прав.
Красный кашемир скорее оттенял ее полосы, чем соперничал с ними цветом. Обтягивающее платье закрывало шею высоким воротником «хомут» и спадало до пола, подчеркивая ее высокую грудь, узкую, в обхват ладоней, талию и плотно облегая ее стройные бедра. Разрез до середины бедра был заметен только при ходьбе. Поверх платья Майкл набросил на нее удлиненный красно-бело-голубой кардиган, простроченный золотой нитью. Для посещений оперы — объяснил он. Теперь ей придется ходить в оперу. В качестве повседневной одежды он выбрал леггинсы всевозможных расцветок, блейзеры для визитов к портному в городе, огромные свитера, сползавшие с ее обнаженных плеч, свободные блузы для дома. Белый замшевый костюм для посещений банка. Туфли, сапожки, сумочки из кожи, восхитительно мягкой на ощупь. Огромные серьги, браслеты, стоившие больше, чем ее отец тратил на одежду за год. Майкл снова занялся выбором, и Бриджет вынуждена была признать, что у него безупречный вкус. Она теперь выглядела так, как надлежало богатой наследнице. Бриджет инстинктивно стала держаться прямее, двигаться свободнее, реже отводила взгляд, когда доставала кошелек. И именно это заставило ее нахмуриться, разглядывая свое отражение в зеркале.
— Мне кажется, тебе не нравится, — проворчал Майкл, боком сидевший на маленьком стульчике в отделе модельного платья магазина Ноймана-Маркуса.
— Нет, мне нравится, но, ей-богу, где же я буду носить шелковый тренчкот с золотым набивным узором?
Он вскочил, торопясь воспользоваться лазейкой, которую она открыла ему:
— Да где захочешь, конечно же! Быть богатой так прекрасно! Ты можешь делать то, что хочешь!
Бриджет вздохнула и расстегнула пояс. Она сбросила тренчкот от Версаче с плеч, не глядя в зеркало, не желая, чтобы оно опять напомнило ей о том, насколько она привлекательна, обольстительна и загадочна в черном платье из шерстяного джерси, — она даже представить не могла себе раньше. Молча она отдала его ожидавшей продавщице. Это была последняя вещь, выбранная для примерки. Женщина ушла, а Бриджет упала на стул рядом с Майклом.
— Не похоже, чтобы тебе было весело, Бриджет, — недовольно сказал Майкл.
Усмехнувшись, она искоса посмотрела на него.
— Зато ты доволен. Конечно, ты же тратишь мои деньги, причем больше, чем мне следовало бы.
Бриджет резко поднялась со стула и стала прохаживаться по кругу, касаясь нарядов, с таким вкусом выставленных в этом тихом уголке дорогого магазина. Остановившись, Бриджет оперлась о стол, стоявший напротив Майкла, рядом с видавшим виды манекеном, казавшимся совершенно довольным тем, что на нем был домашний кашемировый халат от Лоры Бьяготти с ярко-оранжевым воротником.