Шаг в небеса

Сапожников Борис Владимирович

– Врёшь ведь, Бронд, - хитро поглядел на него я, наливая новую рюмку. Сегодня я точно обратно в Соловец не полечу. Ночевать придётся на базе Китобоев.
– Ты ведь запасливый, как сурок.

– Может и так, - отрезал тот, - но сколько я их могу продать? Десяток - не больше. У меня и столько-то вряд ли наберётся. Это спасёт Соловец?

– Там всего полтора десятка аэропланов, - сказал я.
– Ещё столько же безразгонников можно будет разместить. Вряд ли больше. Крепость-то невелика. И эти аэропланы, действительно, могут спасти

нас. Так что, называй свою цену, Бронд.

Он озвучил сумму.

– Это за сколько аэропланов? И каких?

Бронд принялся перечислять модели безразгонников. Называл и состояние каждой машины.

– Ещё можно будет собрать пару из имеющихся запчастей. Но вряд ли они вам понадобятся.

– Их тоже считай, - махнул рукой я.
– Запчасти тоже понадобятся.

– А не разорится твой комендант?
– усмехнулся Бронд, разливая остатки казёнки из первой бутылки.

– У него деньги казённые, - усмехнулся я.
– Не жалко. Он может оказаться прижимистым, конечно, но, думаю, тут скупиться не станет. Перед войной денег не жалеют.

– Да, - кивнул Бронд.
– Во время войны они часто теряют всякий смысл.

Мы принялись за вторую бутылку. И разговаривать на серьёзные темы уже не хотелось.

Жаться комендант не стал. Он, конечно, присвистнул, услышав озвученную мной цену за двенадцать готовых безразгонников и два разобранных. Однако тут же выписал мне денежное предписание к кастеляну Соловца. И даже отправился к нему со мной лично. Наверное, слишком хорошо знал породу подобных людей. Они относились к вверенным им денежным средствам, как к личным капиталам, и с каждой медяшкой расставались так, будто от сердца отрывали.

Вот и сейчас, увидев сумму, проставленную в денежном предписании, он округлил глаза. Поглядел на нас с комендантом, будто на двух сумасшедших. Приди я один, наверное, выгнал бы меня взашей, не смотря ни в какие бумаги. Но при коменданте ему пришлось сдерживать чувства.

– На какие цели вы намерены потратить эти деньги?
– поинтересовался он.

– Вас, товарищ кастелян, - насмешливо-ласковым голосом произнёс комендант, - так сумма поразила, что вы дальше читать не стали, наверное.
– Он даже не спрашивал. Он это просто утверждал.
– Вы прочтите, уж будьте любезны.

– Закупка аэропланов в воздушный парк крепости, - послушно прочитал кастелян.

– Теперь вам всё понятно?

– Так точно, товарищ комендант, - выпалил кастелян.

– А теперь выдайте, пожалуйста, товарищу спецу деньги на закупку аэропланов, - улыбнулся ещё слаще комендант.

Кастелян, конечно, с большой неохотой, но всё-таки выдал мне указанную в предписании громадную сумму. Она помещалась в трёх больших мешках. Мы с комендантом взвалили их на плечи - и отправились к взлётной полосе, где стоял закреплённый за мной аэроплан.

– Теперь я в твоих руках, товарищ спец, - усмехнулся комендант, закидывая мешок в аэроплан.
– Если улетишь

с этими деньгами, я пойду под трибунал.

– Ворованное счастья не приносит, - пожал плечами я, сгружая следом свой мешок.

Аэроплан взлетел тяжело. Вес его порядком увеличился благодаря мешкам с деньгами. Сильно изменилось поведение в воздухе. Теперь "Молния" больше напоминала мою прежнюю "Ласточку". Приземляться в крепости Китобоев стало существенно легче. Пробежав только половину полосы, аэроплан встал намертво.

Клаус, конечно же, был тут как тут. Он и помог мне дотащить денежные мешки до комнат, принадлежащих Бронду. Лихим жестом я швырнул мешок к ногам командора Китобоев. Тот даже расстегнулся - красные и коричневые купюры посыпались на ковёр. Вышло весьма эффектно. Хотя намерено я расстёгивать запор мешка не стал бы.

– Пересчитывать будешь?
– поинтересовался я у Бронда.

– Обязательно, - кивнул он.
– Собери деньги. Сдадим нашему кастеляну. А то механики не понимают, с чего это стали готовить к отправке все наши безразгонники. И даже разобранные пакуем в ящики.

– Послушай, Бронд, - сказал я, собирая деньги вместе с Клаусом, у которого округлились глаза, когда он увидел, что же мы с ним несли, - эти деньги ведь капля в море. Их, конечно, много для одного человека. Но даже каждому китобою не хватит выпивку поставить.

– Не хватит, - кивнул Бронд, с кряканьем закидывая на плечи сразу пару мешков.
– Но я их и не на выпивку потрачу. Запчасти нужны и нам, и с Соловцом ими торговать надо будет. Сейчас урдские червонцы и сотенные хорошо идут. Курс у здешней валюты идёт вверх. Но это пока они не ввязались в войну. После этого с цене останутся только котсуолдские гроуты.

– Собираешься урдские червонцы менять на котсуолдские гроуты?
– не понял я.

– Нет, - покачал головой Бронд.
– Я на них здесь же, в Василькове, куплю самые нужные детали. А во время войны стану продавать их в Соловец. И уже не за бумагу, а за золото. А оно всегда к цене.

– Хитрая афера, - кивнул я.

– В долю хочешь?
– глянул на меня Бронд.

– Нет. Мне в Соловце воевать. И твои детали ставить на свой аэроплан. Мне как-то неприятно будет понимать, что я участвую в этой афере, наживаясь на своих же товарищах.

– Как хочешь, - пожал плечами Бронд.
– Но после войны, деньги всем очень понадобятся.

– До этого "после войны" ещё надо дожить, - мрачно заметил я.

Сдав деньги кастеляну, который пересчитывал их почти полтора часа, мы отправились на ангарную палубу. Там уже грузили безразгонники в трюм переделанного корвета. Отдельно стояли ящики с разобранными аэропланами.

– Идём знакомиться с покупкой, - махнул рукой Бронд.

Я внимательно осмотрел все двенадцать безразгонников. Это были в основном имперские модели, но затесалась и пара нейстрийских, и даже один новенький блицкриговский "Шмель".