Шаг в неизбежность
Шрифт:
После десятка перекрёстков с жёлтыми светофорами и потоками транспорта фермерский грузовик подкатил к рынку. Торжище находилось в конце большого квартала сплошь застроенного приземистыми трёхэтажными зданиями. Они походили друг на друга как близнецы, только отличались формой окон, цветом и отделкой фасадов.
Рынок от города отделялся кирпичным забором и находился в низинке. Во время спуска с горы Герхард разглядел скопище торговых павильонов, они походили на стеклянные грибы и весело поблёскивали под утренними лучами. Несколько ярких бликов попали Герхарду в глаза, он
Въезд на территорию рынка строго охранялся охранниками с собаками. Псы лаяли на каждую машину, рвались с поводка. Охранники прилагали недюжинные усилия, удерживая хрипящих собак на привязи.
Не желая светиться лишний раз, а ну как потребуют документы, Герхард, попросил остановиться метров за сто от ворот. Фермер кивнул, грузовичок скрипнул тормозами, остановился и мелко задрожал, пофыркивая дребезжащим мотором.
Миллер протянул смятую купюру:
— У меня меньше нет, сдача будет?
Фермер взмахнул сложенными в щепотку пальцами перед его носом и заговорил с сильным акцентом:
— Что ти дарагой, убери эта. Зачем обижаишь? Я эта сдэлал от всей души, от чистого сердца, да. Вартан проиграл в карты дэсат добрых дел. Панимаишь? Это девятое, ещё одно и долга нэт. Слю-юшай, всэ люди братья, да? Будь другом, помоги дядюшке Вартану. Тебе домой нада? — Герхард кивнул. — Давай я тэбя отвезу.
— Давай. Только я не знаю когда домой поеду.
— Нэ бэда, дарагой, рынок работаэт до трёх. Приходи сюда к этому врэмени, я буду ждать. Дагаварились?
— Дагаварились, — передразнил Герхард. — Я приду, если планы не изменятся. Спасибо.
— Да нэ за что. Ты только нэ забудь.
Миллер выпрыгнул из машины, помахал дядюшке Вартану рукой, тот посигналил в ответ и поехал к воротам. Через десять минут его груз подвергся придирчивому досмотру.
Герхард отправился к центральному входу на рынок. Там вряд ли встречали покупателей собаки с охранниками. Забор тянулся почти километр. Весь покрытый граффити и различными надписями он представлял собой музей современного искусства под открытым небом. Наконец показался центральный вход — широченные металлические ворота. В это время суток он уже был открыт и толпы людей проходили через него в оба направления.
Герхард шёл мимо ларьков, торговых палаток, возле которых в изобилии крутились люди. Его путь лежал в главный торговый павильон посреди рынка. Огромное светло-зелёное здание под треугольной крышей из стекла и металла.
Толкаясь среди покупателей, он продвигался к условленному месту.
«Подходи, не зевай, выбирай каравай! Пустую воду не хлебай, покупай отменный чай! Купи халву, шербет, конфеток, порадуй утром жену и деток!» — бойко зазывали продавцы, наперебой расхваливая товары. Дородные дядьки и тётки в грязных халатах нависали над прилавками, отгоняя вездесущих мух замызганными картонками.
От пёстрой толпы, смешения различных запахов и гула голосов голова Герхарда пошла кругом. Он поспешил к мясным рядам, где его ждал сержант. Вернее, Миллер надеялся, что ждал.
Надежды разведчика
— Привет, Джон, — шепнул он ему на ухо. — Как видите, я чётко исполняю ваш приказ… э-э просьбу.
Сержант неторопливо обернулся. Ни один мускул на лице не выдавал той бури эмоций, что бушевала в его душе. Только радостные искры в глазах сказали Миллеру, как тот рад встрече с ним.
— Наконец-то, — облегчённо выдохнул Уилкис. — Выбрал что-нибудь? — повысил он голос, заметив, как один из торговцев странно посмотрел на них. Хотя может быть, это ему показалось. — Взгляни на этот кусок мяса, по-моему, он совсем не плох, — Джон указал пальцем на прилавок чересчур любопытного продавца. — Ты для чего хочешь взять? Для стейка или отбивной?
— Да я так-то за фаршем пришёл, — подыграл командиру Миллер.
Уилкис подхватил его под руку:
— Я знаю, где продают отменный фарш. Он даже сырой выглядит и пахнет так аппетитно, что я постоянно борюсь с искушением съесть его у прилавка.
Продавец проводил взглядом несостоявшихся покупателей, те потолкались в гомонящей толпе, а потом исчезли из виду. Покачав головой, он что-то пробурчал, смахнул назойливую муху с окорока и стал визгливым голосом расхваливать товар.
Сержант тащил Герхарда за собой, умело лавируя в разношёрстной толпе. Здесь были женщины в длинных накидках. У многих лица скрывались за тёмными платками, только сверкали глаза из-под накрашенных ресниц. Мужчины в балахонистой одежде с похожими на детские ведёрки шапочками на головах. Вездесущие подростки в лохмотьях и степенные дети, что пришли на базар с родителями или няньками. Барчуки клянчили сладости, а беспризорники тёрлись возле взрослых, норовя стащить кошелёк или украсть еду с прилавков.
— Ну вот, можно спокойно поговорить, — сказал сержант, когда они вышли из торгового зала и сели за столик какой-то забегаловки. Здесь было так же шумно, как и внутри павильона. Только там под потолком плавало эхо, а тут сизари хлопали крыльями, да беспрестанно ворковали, сидя на потолочных балках. — Тебе продавец тоже показался странным или у меня развилась паранойя?
Герхард не успел ответить. К столику подбежал официант в заношенном переднике. Несмотря на ранний час, он уже изрядно запыхался. Продавцы зачастую не успевали позавтракать дома, поэтому прибывая на рынок первым делом шли в это кафе за горячими чебуреками из собачатины и светло-коричневой бурдой, смело именовавшейся кофе.
Сержант приходил сюда каждое утро, официант уже изучил его привычки и тащил к столику поднос с кружкой пива, тарелкой варёных яиц и горсткой соли на клочке грубой бумаги. Выставив заказ на стол, он посмотрел на его спутника.
— Принесите мне то же самое, — попросил Герхард, взял с тарелки яйцо и треснул о край стола. Раздался негромкий хруст, чёрные трещины зазмеились по яйцу. Герхард подцепил одну из них грязным ногтем, отломил маленький кусочек скорлупы. Вскоре очищенное яйцо с фрагментами прилипшей плёночки лежало на столе.