Шаг в палеолит
Шрифт:
– О-о, синяк под глазом – вижу, ты встречаешь врага лицом, а не спиной. Из тебя со временем вырастет знатный охотник. Что ж, хао и тебе, Белка, брат Лисёнка.
– Хао, Большой шаман Горький Камень. – Похоже, мои слова ему очень понравились, вон как сразу засмущался.
– Что же вы тут, ребятки, делаете?
– Мы… – на мгновение замялась Лисёнок, – хотели немного поесть.
– Чем же, если, конечно, не секрет?
Дети испуганно переглянулись, словно я мог отобрать их жалкие крохи, или… неужели с ними уже такое было?! Но потом,
– Ну-у… – с сомнением протянул я, – разве будущему Великому охотнику и будущей красавице этого хватит? Давайте-ка вы съедите это потом, а сначала пойдём и съедим то, что есть у меня.
– Нет, нет! – в испуге замотала головой девочка. – Нам нельзя есть еду шамана, нам даже нельзя подходить к его костру.
– Это кто же вам такое сказал?
– Так всем говорит шаман Пёстрый Полоз.
– Что и кому говорит Пёстрый Полоз, мне, собственно, чихать. Я Большой шаман Горький Камень и делаю то, что считаю нужным. Ясно?
Брат с сестрой быстро закивали. Ещё бы, спорить с таким грозным дядей…
– Но сначала я вам покажу один тайный шаманский обряд, – заговорщицки зашептал я.
– Какой? – чуть ли не хором вырвалось у них.
– О-о, этот обряд называется «Умывание перед едой». Это очень важный и нужный обряд. Вот сегодня у меня есть еда, а значит, у меня была удачная охота, и, когда я мою руки перед едой, я делюсь частичкой своей удачи с водой. И вода когда-нибудь обязательно меня отблагодарит.
– А что надо делать? – Ребяткам не терпелось приобщиться к такому полезному ритуалу.
– Ну, тут всё просто. Повторяйте за мной. Руки в воде трём вот так, так, а теперь лицо. Вот, вот, хорошо. Так, пожалуй, достаточно.
Да уж, чувствуется, сия процедура у детишек не часто практикуется. От грязи, конечно, совсем не отмылись, но хотя бы посветлели.
– За мной, мои юные друзья, – скомандовал я и двинулся в сторону шалаша.
– Скажи, Большой шама…
– Стоп, – остановил я начавшего говорить Белку. – Давайте договоримся, что, когда мы одни, называете меня просто дядя Пётр, а на людях – Горький Камень. Ясно? – Кивают. – Ну тогда спрашивай.
– Скажи… дядя Пётр, а что надо говорить, когда делаешь «умывание перед едой»?
Вот чёрт, прокол! Это же шаманский ритуал, тут обязательно бубнить что-то нужно.
– Это не так важно, – с уверенным видом начал выкручиваться я. – Тут главное – делать всё как можно чаще. Я вот, например, говорю: «Вода, вода, возьми моей удачи, поделись со мной твоей силой».
«Во я гоню, совсем никакой совести, а впрочем, хуже не будет». Видно было, как дети активно шевелят губами, запоминая сокровенные слова. Так мы дошли до лагеря.
– Вот, садитесь сюда. Супчик у нас готов, сейчас ещё мяско подогреем, – засуетился я.
Брат с сестрой как сели, так и прикипели взглядом к котелку, висящему над углями. Ждали они чудес в жилище
– Давайте-ка, ребятки, сначала поедим, а потом будем разговоры разговаривать.
Что сказать, столько они не ели, наверное, со смерти матери. А уж так и вовсе никогда. Супец со специями, подсоленное мясо… Я боялся, незнакомая пища может им прийтись не по вкусу. Ага, как же, улетела в молодые желудки со свистом. И с ложкой они освоились быстро. Ребятки совсем расслабились, заулыбались. Ну, сейчас они мне подсыпят вопросов – чего да почему?
– Дядя Пётр, можно тебя спросить? – Это Белка наконец осмелился.
Я внутренне усмехнулся.
– Конечно, ведь я же обещал.
– А правда, ты отрубил голову гиене одним ударом?
– Правда.
– А… можно посмотреть твоё большое копьё? – выпалил пацан и даже рот закрыл ладонями от собственной дерзости.
Сестра бросила испуганный взгляд на брата, а потом на меня.
– Почему нет? – развеял я их страхи. – Отчего бы достойному юноше не подержать достойное оружие. – Я достал Прелесть из шалаша и вручил её не верящему такому счастью малому. Он принял дрожащими ручками оружие и выпал из реальности. – Ну, Лисёнок, а ты что хочешь посмотреть? – подмигнул я ей, мол, давай, сегодня лавка чудес открыта.
– Дядя Пётр, что у тебя вот тут? – коснулась она мочки уха.
«Ха, ну кто бы сомневался. Эх, женщины, что в веке двадцать первом, что в каменном, а суть ваша неизменна. И это правильно. И пусть так будет во веки вечные. Аминь».
– Это называется серьга, – я употребил русское слово потому, что аналога в местном языке не существовало.
– Серьга, – прилежно повторила девочка. – А для чего?
– Для красоты, – ещё одно русское слово.
– А что такое «для красоты»?
– Для красоты – это значит, чтобы было красиво. Вот когда по небу плывут большие облака – красиво. Когда утром встаёт солнце – красиво. Ты видела, как цветут цветы? Это и есть – красиво. В мире много красоты, но люди иногда стараются сделать его ещё красивее. Вот моя серьга – красиво. Или вот твои глаза – очень красиво!
Лисёнок аж запунцовела.
– Нет, – замотала она головой, – неправда. Все девочки говорят, что у меня плохие глаза, зелёные, как лягушка.
– Это они от зависти. Уж поверь мне, Большому шаману, что, когда ты вырастешь, из-за твоих глаз многие и многие храбрые охотники потеряют покой и сон. Они будут приносить тебе много вкусного мяса и одевать тебя в тёплые меха.
– А серьга? У меня будет серьга?
– Конечно, обязательно будет.
Мечтательная улыбка бродила на губах девочки. «Ах, как хорошо будет когда-нибудь, как хорошо! Не может же такой могучий шаман ошибаться. Нет, никак не может!»