Шаг в сторону. Часть 2
Шрифт:
— К тому же оно и тебя касается. Все это произошло лет сто назад, — Хомич словно сотни раз рассказанную историю вещал размеренным голосом. — Была у нас компания друзей, я, твой предок, Сергей Олегович, и еще пятеро. Ох мы и гуляли, шороху наводили на княжества, любо-дорого вспомнить. Но сказ не об этом. Однажды куролесили мы в Новгороде, и решили в Пограничье наведаться, измененных поусмирять, да и вообще, нравы в тех местах свободнее, девушки доступнее, а тетерева, как ты говорил, в десять кило весом. И вот мы, семеро дураков, от нечего делать в это приключение пустились. Нагулялись вволю, а когда возвращались, наткнулись на странное место. И вроде по тому же лесу шли вначале, а обратно — совсем другое оказалось. Еле живы тогда остались, твой прадед, ох и силен был, и тот отбивался с трудом, но прорвались. Нашли башню, а в ней чудные диковинки. Вот только забрать мы их не успели, товарищ наш хозяина башни обнаружил, и пока мы за ним бегали, строение
Я покачал головой. Вот где надо было искать, а не по сокровищницам княжеским. И лицо Хомича проявилось — когда скрипнула дверь, он в комнату вошел, только молодой еще совсем. Выходит, сон не простой мне снился, правда, каждый раз как в тумане — фрагменты помню, а общая картина не складывается.
— Листы эти оказались непростые, — продолжал библиотекарь. — На каждом сказ появлялся, что и как надо делать. И в конце концов приводило это к схрону. Небольшому, не слишком богатому, но и кристаллы зарядные там были, и черное железо, которое колдовские способности обуздывает. Но ничего необычного. Да и способности отчего то росли, тут уж непонятно, как это происходит. Наперво мы сами ходили, а как надоело, ребятам молодым под разными предлогами отдавали — там и опасности есть, хоть и небольшие, и смекалку проявить надо, да и колдун посильнее никому не помешает. Войн-то нет давно, а как развиваться молодежь будет, без конфликтов и сражений. Так, глядишь, и обмельчаем совсем.
— Так измененные — тоже ваших рук дело? — догадался я.
— Я тебе про ум как-то говорил, — Модест Всеславич недовольно поморщился, — а все без толку. Но — нет, они и сами прекрасно размножаются. На ваш век хватит. Так вот, этот лист — последний. Ну да не страшно, мы и сами научились подобное делать, и как этот схрон найдется, для других уже готовы свои приключения. Этот клад особый, про него жрец говорил, что богатства там несметные. Мы бы и сами пошли, но есть условия, которые приходится выполнять. Наперво, никому нельзя обьяснять по клад, пока последний лист не найден. Пробовали — рассыпается первый лист прахом. Второе, те, кто начал поиск, должны его и завершить, причем все, кто в добыче предметов участвовал и в живых остался. Тоже пробовали, и опять неудача. Ну и третье, этого мы сначала не поняли, сказано было, что в последнем поиске будут изначальные вещи участвовать. Все так и получилось, брошь эту предок твоей невесты себе забрал с развалин, в ворона глаза вделаны из камушков тамошних, печать Нестор у себя хранил с последним листом.
— Так что же вы сами-то не взяли этот лист? — задал я совершенно логичный вопрос.
— А то мы не пытались, — Хомич поморщился. — Так затерялся он, мы его искали не раз и не два, хотя точно знали, что он у Нестора в сокровищнице лежит. А тут случайно получилось, для Ирия и Милы свой лист был готов, из новых, а они решили деда обнести. Дуракам везет.
— И в чем подвох? — поинтересовался я с невинным видом.
— Вот молодежь, — посетовал Хомич, — ничему не верят. Да, есть тут одна сложность, последний шаг к кладу не в нашем мире происходит. Точнее говоря, в каком-то пространстве чужом. Замкнутом, будто частичка земли, вроде как то, что княжич Тятьев создал. Мы пока такое сотворить не в силах, но пытаемся. Так вот, заклинание это как раз на камне висит, оно же вас и перекинет куда нужно. Так мы в этом месте помочь вам не сможем. Если вот недавно Сила за вами наблюдал, и если что случилось — на помощь бы пришел, нам живые колдуны нужнее мертвых, то последнюю находку — сами разыщете. Но по опыту скажу, обычно ничего такого смертельного не бывает. За все время только два десятка потеряли, и то по их же глупости. Но усилия приложить придется. Так что собирайтесь по полной программе, не на увеселительную прогулку идете.
— Моя доля — десятая, — уверено заявил я.
— Наглец, — констатировал Модест Всеславич. — Вы сначала клад-то найдите. А то не каждый возвращался с прибытком, были и такие, кто ничего так и не обнаружил, пустышка оказалась.
— А Сила, я так понимаю, нашел? — я кивнул на пьющего пиво литр за литром Ухтомского. Судя по его довольной улыбке, еще как нашел.
— Когда? — задал я еще один важный вопрос.
— Ты сначала жену молодую в дом приведи, там до дня Велеса у вас времени даже помиловаться не будет, все приличия соблюсти надо, родственников навестить, в своем доме принять. Опять же, 23 дня месяца Юлия Цезаря — Нептуналии, Смоленские их очень отмечать любят. Ну а как Перунов день пройдет, или по латинскому — второй день месяца императора Августа, так и отправитесь.
— А стоит ли? Говорите, пустышки там, опасности? А у меня молодая жена, — сделал я последнюю попытку соскочить. Но глядя в ясные добрые глаза Хомича понял, что не получится. Все, кто остался в живых, идут искать. Уважительная причина одна — смерть.
Ну и неудобные вопросы поэтому же задавать не стал, вроде — почему проклятые
Ответов все равно не получу, соврут, а неприятностей огребу. А так они вроде подозревают, что я подозреваю, что они подозревают, и так далее, но пока прямо претензии не высказаны, вроде и убивать не за что. Если только для профилактики.
— На неделе после Перунова дня впятером и пойдете, — развеял мои сомнения добрый старик-библиотекарь.
Уход со службы я отметил знатной попойкой. Те, кто без дара, упились в хлам, драбадан, зюзю и усмерть, Ну а одаренные — пытались, и даже кое-кому удалось. Звезд я с неба на канцелярской работе не хватал, так что отряд потери бойца не заметит. Росошьев колечко серебряное с меня снял, вроде как из рабства отпустил, но судя по его намекам, предстояла мне новая кабала, у князя Смоленского, виды на меня великий князь имел и отпускать не собирался. Я согласно кивал головой, поддакивал, обещал если что, так сразу, just whistle, переманивал Кувалду себе на службу, пока безрезультатно, но вот тиун неожиданно одобрил, мол, если в канцелярию великокняжескую перейду, то Клавдия-Кувалду он отдаст. Под конец Розумовский торжественно освободил меня от штрафов, которых за мою разгильдяйскую работу накопилось под полсотни золотых, и я тут же купил на эти деньги трактир. На два дня. С выпивкой, девками и оплаченным дебошем. Верхушка-то побрезгует, а рядовые ребята, да те же Фил с Кувалдой, оторвутся. Ну и работа канцелярии будет сорвана на эти два дня, не все же на мне отыгрываться, надо и сдачи дать.
Впрочем, судя по виду начальства, эта идея им понравилась. Так что сдачи я дал самому себе. Под конец, правда, пьянка порадовала мордобитием, служаки отыгрались на Пашке и Прошке, отметелили их знатно, прямо бальзам на мелкую злорадную душонку.
Мила к попойке отнеслась неодобрительно. Ей в последнее время во мне отчего-то все не нравилось, кроме будущей женитьбы. Я даже прямо спросил, уж не беременна ли она, на что получил такой же прямой отрицательный нецензурный ответ. Заодно посоветовала с будущей женой с этим не спешить, мол, дураки не должны размножаться. Короче, окончательно примерила на себя роль стервы, да и я чувствовал, что отношениям, и без того не слишком крепким, приходит конец. И кроме легкой грусти и некоторой доли облегчения, других чувств не испытывал. Хорошего, как говорится, понемножку.
Так что в Смоленск я переехал практически свободным человеком. Свободным от отношений, работы и солидной суммы денег. Ремонт — вообще штука дорогая, а когда больше двух тысяч квадратов надо отремонтировать, очень даже накладная. Да еще ландшафтный дизайн, фонтаны, альпийские горки и лабиринт на соседнем, выкупленном по случаю участке — деньги улетали так же легко, как пришли. Князь хоть и обещался приданное за невестой дать, но после нашего разговора как-то замолк и больше об этом не вспоминал. Скряга. Будь у меня времени побольше, отобрал бы свое Травино обратно, ну а раз несколько лет осталось, хоть в комфорте их проведу. В крытом бассейне поплаваю — на эту диковинку даже внук князя приезжал посмотреть, удивительно, как такое здесь раньше не прижилось. Грей воду, очищай, матовым стеклом огороди, подсветку да конструкт осущающий повесь — делов-то. А что девки голые в том бассейне должны купаться, так это не я придумал, а латиняне, у тех, как оказалось, таких развлечений навалом было. Те, кто по заграницам ездил, тут же об этом вспомнили, мол, это не я такой умный, а это им просто не интересно. А что ездили посмотреть, так чтобы совет дать ценный, как это в европах делается правильно. И вообще плавают только плебеи, а знатные люди голышом в воде только после бани плещутся, солидно, на одном месте. Как в проруби.
Не знаю, как насчет латинян и солидности, только у великого князя тоже купель сооружать начали, размерами побольше моей.
Удельному князю Добрянскому понравилось, он аккурат на следующий день после нашей с Хомичем беседы заявился, вроде как будущее место жительства воспитанницы своей осмотреть, советов будущему названному зятю дать. Словно угадал, без жены приехал, так что водные процедуры принял с удовольствием в компании разбитных девиц.
— Правильный ты человек, Марк, — заявил он, сидя в халате на застекленной террасе с трубкой в руке и дирижируя ей в такт играющим музыкантам. — Чувствуется пограничное воспитание. Вот наши сиволапые, пожрать вынесут, или выпить, или в карты сядут играть, а у тебя развлечения культурные, для ума и сердца. И организм развивают в правильном направлении, плаванье — оно у древних греков еще в почете было. Ты, пока Беляна у себя там в университетах учится, плавай, но как закончит и домой жить переберется, эту срамоту снеси.