Шаг за грань

Грабовецкий Василий

— Пятьдесят охотников — не обязательное условие, для регистрации отряда достаточно тридцати бойцов, а у меня сорок. Ты не имеешь право отказывать.

— Я имею право выкинуть тебя из Гильдии.

Я решил вмешаться в спор, иначе он никогда не закончится, а других «администраторов на ресепшене» не наблюдаю:

— Извините, что прерываю, в какой отряд можно вступить?

Меня скептически осмотрели, отметили арсенал, видно, что он произвёл впечатление. Первым спохватился рыжий:

— Я беру, теперь у меня сорок один боец.

— Я сказал — полный

комплект. Его и без тебя пристрою, — отрезал администратор, — пойдём за мной.

Старик явно обрадовался возможности — покинуть общество крикунов под благовидным предлогом. Под ворчание охотников мы удалились в большой, заставленный шкафами кабинет.

Администратор уселся за длинный стол, достал листок, сделал пару заметок. Заметив, что всё ещё стою — указал, куда сесть.

— Представлюсь, я — Паэн, глава местной Гильдии охотников. Как тебя зовут?

— Андрей.

— Просто Андрей?

— Кузнецов Андрей Евгеньевич, коротко — Андрей, — какое-то дежавю. Вроде такое уже было.

Паэн отметил что-то в листе. Анкета, наверное.

— Спрошу прямо: откуда оружие? На богатого сыночка не похож, да и не пришёл бы такой. У тебя в роду было много охотников, и всё это богатство свалилось на тебя? Или ты везучий «сукин сын»?

— Скорее, второе, — можно было изловчится, придумать что-то правдивое, но я решил не рисковать.

Кстати, у него может и не быть магических способностей, или амулета, но я привык говорить правду, и даже когда что-то скрываю, то прячу ложь за истиной. Вот, например, мой отец — охотник, хобби у него такое, каждый сезон таскал домой диких тощих уток, с которых и есть-то нечего. Но дед погиб молодым, и насколько мне известно, к «благородной» забаве был прохладен. Как дела обстояли дальше вглубь веков — мне неизвестно. Я мог бы сказать, что предок был охотником, игра слов на моей стороне. Но таковой только один, будет больше вопросов, откуда у одного охотника такое богатство, и, отвечая на них — точно придётся врать.

— И где так везёт? — с интересом уставился на меня Паэн.

— При всём уважении, это секрет. Могу гарантировать, что всё досталось законно. И на всякий случай поясню: я издалека.

Вот здесь я не соврал. ИИ базы позволил мне экипироваться, потому всё законно.

И да, я издалека: даже если я попал в будущее, и на то же самое место, где исчез, то это всё равно «далеко». Время — тоже измерение, и понятие расстояний, применимо почти без натяжки.

— Допустим. Пользоваться умеешь? — продолжил допрос глава Гильдии.

— Да, на моём счету уже не один демон, — уклончиво ответил я.

— А точнее? — требовательно спросил Паэн.

Когда я отучусь хвастаться? Язык — мой главный враг. Сказал бы просто «да».

— Я не считал, — я попробовал изящно извернуться.

— Примерно! — не унимается собеседник.

М-да, факир был пьян и фокус не удался. Тёртый калач, правильно поставленный вопрос — половина ответа. Но самое страшное другое. Чтоб правильно задать вопрос — надо знать большую часть ответа. Случаен ли такой допрос?

Я не помню, сколько тварей

убил. Откинем тренажёр, там была симуляция, демоны не настоящие. Но в деревне несколько, а в туннеле я вообще со счёта сбился. Пусть будет пятьдесят. И не скажешь же, что большая часть пёрла на меня по одному в узком проходе, а я их отстреливал с безопасного расстояния, так что они стали лёгкой добычей. То же самое в подземелье, когда вытаскивал главу магов — буквально пара опасных моментов, в основном бил гада подавляющей огневой мощью. А там тоже не один десяток. Многих атомной винтовкой и турелью с машины, таким оружием и ребёнок справится. Без описания ситуации придётся называть больше сотни. А этого никак нельзя делать.

Выход один — совру, скажу, что десять. Если он видит неправду, то пусть гадает — я зачем-то уменьшил число, или, наоборот, накрутил счётчик, чтоб выглядеть круче.

Есть другой вариант, сказать — «этими мечами я убил около тридцати демонов», ему не обязательно знать, сколько я перебил огнестрелами. Но есть вероятность, что заметит хитрость, да и число всё равно получается не маленькое.

— Около десятка, — выдал я.

Паэн поморщился, что-то черканул на листке.

— Есть предпочтения? — поинтересовался глава.

— В смысле? — не понял я.

— В какой отряд хочешь? Где больше новичков, или опытных охотников? В первом случае легче, но опасней. Во втором загоняют на сбивке, всё проклянёшь. И учти, я дам направление, но глава отряда может тебя не взять.

— Что тогда делать? — спросил я озадаченно.

— В обычной ситуации, ты бы вернулся сюда за рекомендацией в другую команду. Но сейчас все отряды в одном месте, поэтому можно решить вопрос с комендантом лагеря по месту.

— Хорошо, раз у меня есть право выбора… У меня друг в «Щит и меч» …

— Эта команда укомплектована, заявок на пополнение не давала. — прервал меня Паэн, — они всегда сами находят кандидатов.

К амазонкам проситься — точно не вариант. Других команд я не знаю.

— Тогда на ваш выбор.

Глава дописал что-то в листке и отдал его мне.

— Хорошо. Пойдёшь к «Смельчакам». Найдёшь Вимона, капитана отряда, отдашь ему грамоту.

Сделал записи в большой толстый журнал и протянул мне расписаться. Лист разлинован на столбцы, и заполнен неизвестными символами. Не иероглифы, не руны — это точно буквы, только язык неизвестен. И что я должен подписать? Может тут признание во всех нераскрытых убийствах королевства.

Надеюсь, такой подставы не будет. Я черканул автограф, на память потомкам, и уже направился к двери, когда глава словно что-то вспомнив спросил:

— Ты дворянин?

Странный вопрос, разве это важно? Когда я пытался основать свою команду, меня о таком не спрашивали. Подвох? В своё время красовался перед Лаготом и остальными, строя из себя благородного — мне это льстило, и играло на руку. Сейчас продолжать, или эта легенда играет против меня? Что бросается в глаза — охотник-дворянин, или охотник из «народа»? Не зря же спрашивает, вдруг это сыграет свою роль?