Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– Очаровательные создания.- С покровительственной доброжелательностью Натель окинула взглядом невысокую, ладную фигурку Инги, ее круглую, розовощекую мордашку и звездочками сиявшие глаза. Переведя взгляд на Вику, гостья, словно борзая на охоте, сделала стойку, некоторое время с крайней заинтересованностью разглядывала ее и, протянув руку, как равная равной, с улыбкой сказала: - Здравствуй, молодая леди.
Смущаясь, Вика подала свою руку. От их соприкосновения по ее телу будто прошел электрический ток. Она вздрогнула. Ее расширившиеся зрачки застыли. Губы Натель продолжали
– Что с тобой, девочка? Тебе нехорошо?
– участливо спрашивала Натель. Вика снова не только слышала, но и видела ее - обаятельную, моложавую, уверенную в себе.
– Простите, закружилась вдруг голова, - сказала Вика, осторожно отводя руку.
Но Лана почувствовала, что здесь было что-то другое. Вслед за дочерью, у нее тоже испортилось настроение. Почувствовала и Натель. Чтобы поскорее нейтрализовать неприятный момент, Лана поспешила сказать:
– Друзья, я предлагаю сразу сесть за стол! А то у меня все остынет.
– О-о, какое изобилие!
– Виталий удовлетворенно окинул взглядом уставленный всевозможными закусками стол.
– Задачка не из легких суметь все это попробовать. А ведь нужно еще оставить место для горячего. Хозяюшка, познакомьте нас с вашим меню, чтобы вовремя сориентироваться.
– Я приготовила steelhead. Насколько мне известно, это самая вкусная разновидность форели. Второе горячее - мясо по-министерски. Вырезка, запеченная в духовке с жареным луком, грибами, под майонезом и тертым сыром.
– Светлана! Светлана! Остановитесь! А то у меня уже потекли слюньки. Натель! Скорее за стол!
Забывая о еде, Натель то и дело устремляла взгляд на Вику, чем явно ее смущала. Левону показалось, что Виталий не похож сам на себя. Исчезли вдруг самодовольство и самоуверенность, менторский тон и стремление изрекать непреложные истины. Может незнакомая обстановка на него так действовала. На всякий случай Левон все же участливо спросил:
– Трудный день выдался, Виталий? Много больных было?
– Да нет. Скорее наоборот, слишком мало, - ворчливо отозвался тот.
– Что так?
– Правительство гайки подкручивает. Усиливает контроль. Урезывает выплаты по медицинским страховкам. Одним словом, не доверяет больше, - ответил за него Сергей.
– Что-то до меня не доходит, - признался Левон.
– Считает, что наш брат - иммигрант, злоупотребляет его добротой, - пояснил свою мысль Сергей.
– Между нами, мальчиками, говоря, так оно, конечно, и есть. А как нам иначе. Не будешь изворачиваться да ловчить, так и проведешь свой век на задворках жизни.
Почувствовав,
Когда со вторым горячим было покончено, Натель поднялась первая.
– Хорошо бы немного пройтись, - сказала она и обратилась к Вике: - Составишь мне компанию? Хочу пообщаться с вашими умопомрачительными лиственницами. И вообще посмотреть, как вы тут живете, то есть сунуть нос везде, где хозяевами не запрещено.
Вика с готовностью вскочила. Она показала гостье остальные комнаты, маленький зеленый дворик позади дома и самое любимое место всех членов семьи - патио, отделенное от гостиной раздвижными стеклянными дверями. Крышу ему заменяла густая крона вечнозеленого дерева, а стены - живая изгородь из очень густого, цветущего кустарника, сквозь который не то что человеку - кошке не продраться.
– Великолепный уголок для уединения, - улыбнулась Натель.
– И очень романтичный.
Они вышли на тихую, укрытую деревьями улицу.
– Хорошо-то как. Здесь у вас удивительно доброжелательная, умиротворяю- щая аура, - бросила пробный камень Натель, но девочка на него никак не отреаги- ровала.
– Сколько тебе лет, Виктория?
– Скоро шестнадцать.
– В каком ты классе?
– В девятом.
– Что так запаздываешь?
– Это из-за нашего переезда. Но я наверстаю.
– А чем увлекаешься помимо школы?
– Книгами.
– И стихами.
– Мама проговорилась!
– Нет. Сама догадалась. Я в твоем возрасте тоже через стихи самовыража- лась. Потом прошло. Дашь почитать? А я тебе свои покажу. Идет?
– Идет, - несколько озадаченно отозвалась Вика.
Натель остановилась и пристально посмотрела ей в глаза.
– Ты знаешь, что ты необыкновенная девочка?- очень серьезно проговорила она.
– Ну что вы, тетя Натель. Самая обыкновенная.
– Не скромничай. Ты не можешь этого не знать.
– Не знать чего?
Теперь прищуренные глаза Натель смотрели изучающе: прикидывается или правда не знает? И, словно бы поставив самой себе запрет, она резко сказала:
– Вернемся. А то нас будут искать.
Уже поздно вечером, покидая их дом, Натель изъявила желание в ближайшие дни видеть Лану с Викторией у себя, шепнув Лане на ухо, что должна сообщить им обоим что-то очень важное, касающееся ее младшей дочери.
Когда Инга и Левон ушли к себе, а Вика еще помогала матери ликвидиро- вать последние следы беспорядка, Лана подчеркнуто небрежным тоном спросила:
– Ну как тебе Натель?
Опустившись на стул с мокрым полотенцем в руках, Вика задумчиво проговорила:
– Мне жаль ее.
– Жаль? Почему?
– насторожилась Лана.
– Эту женщину ждут ужасные потрясения.
Сердце Ланы учащенно забилось.
– Какие именно?
Вика ответила молчанием.
– Что-то, связанное с карьерой мужа?
– допытывалась Лана.
– Если бы только это.
– Мы могли бы ей как-то помочь?
– почти умоляюще проговорила Лана, за- бывая, что перед ней всего лишь девочка-подросток.
– Этого нельзя допустить.