Шаги навстречу
Шрифт:
— Только когда злюсь.
— Я тоже… разозлилась.
Мама подходит ко мне ближе, выглядывает в окно.
— Бри, не стоит злиться. Или ревновать. Позволь Энн быть счастливой.
Я демонстративно скрещиваю руки на груди.
— Посмотри внимательнее, мамочка. Мне кажется, они ссорятся.
Мама смотрит в бинокль и подается ближе к окну.
— Господи, она совсем не выглядит счастливой, ты заметила? Надеюсь, что у нее не подскочило давление.
Папа тоже прилипает лбом к окну:
— Наверное, нам стоит спуститься и выйти
— Нет! — останавливает его мама. — Пусть сами разбираются. Может быть, они поцелуются и все уладят.
— Фу, гадость! — бормочет Кейд.
— Они вылезают из машины, — комментирует мама. — Как мило! Тэннер заставляет Энн сесть обратно, чтобы он мог открыть для нее дверцу.
— Но она не очень-то радуется, — замечаю я. — Посмотри на ее сердитое лицо. Даже без бинокля видно… Блин! Она нас заметила!
Непроизвольно вся семья прячется под подоконник. Через пару секунд открывается входная дверь, и Энн кричит наверх:
— Привет! Я знаю, что вы все шпионите за мной. Можете спускаться.
— Фу! — фыркает Кейд. — Не очень-то затянулся прощальный поцелуй.
Папа улыбается и хлопает Кейда по спине:
— Я тоже об этом подумал.
Когда мы спускаемся, нас на пороге ждет сердитая Энн.
— Ой! — деликатно говорит мама. — Неприятно пахнет.
Энн еще больше хмурится:
— На самом деле воняет рыбой.
Вонь одновременно бьет всем в нос.
— Значит, свидание было вонючим, да? — говорит папа, пытаясь развеять обстановку.
— Нет. Свидание прошло отлично. Я просто… перевернула на себя рыбу.
Мама с улыбкой наклоняет голову на бок:
— А что вы делали с рыбой?
— Как будто сама не знаешь! Кормили морских львов.
— Откуда мне знать?
— Потому что это написано на кровати, в списке того, что нужно сделать перед смертью. Я даже рада, что ты все ему рассказала. Действительно было весело. По большей части.
— Ты писала на кровати? — спрашивает папа.
— Ты хотела покормить морских львов? — удивляется мама.
Энн не проведешь.
— Ладно вам. Я знаю, что это ты ему сказала.
— От тебя воняет, — говорю я. — Нужно переодеться.
Папа кивает в знак солидарности:
— Отличная мысль. Энн, ступай наверх, переоденься, а потом мы все хотим послушать твою рыбную историю.
Энн поворачивается налево:
— Тэннер, ты останешься или поедешь?
— Останусь. По крайней мере, пока ты все им не расскажешь.
— Как скажешь, — обиженно говорит она и шагает к лестнице, ведущей на второй этаж. Через пять минут она возвращается. — Ты нечего им не говорил, нет? — интересуется она у Тэннера, опускаясь рядом с ним на диван.
— Нет.
Папа перебрасывает ногу на ногу.
— О чем речь?
— Ни о чем. Об этом даже говорить не стоило бы. Если честно, я бы и не сказала, если бы Тэннер не настаивал.
В уголках рта Тэннера зажигается улыбка.
— Дело вот в чем, — продолжает Энн. — Хотя не дело, а дельце. Тэннер повез
— Селедки, — уточняет Тэннер.
— Верно, селедки. И я бросила им одну рыбку, и морской лев поймал ее прямо в воздухе — изумительное зрелище! Но потом я… споткнулась и упала на ведро с рыбой, и вся оказалась в рыбе. Если честно, я лежала среди селедки. На палубе. Вот поэтому… я такая мокрая и воняю рыбой. Из-за этого мы и вернулись рано домой.
— Это все? — спрашивает мама.
— Все.
Тэннер скрещивает руки и откашливается. Он явно полагает, что сказано еще не все.
— Говори, Энн, не томи, — велит папа.
Сестра с протяжным вздохом закатывает глаза.
— Ладно. Кое-что еще произошло. Понимаете… я как будто бы… ненадолго потеряла сознание, когда бросила рыбу. Потому и упала. Признаться, я здорово ударилась головой о ведро, когда падала, поэтому у меня здесь небольшая шишка. — Она потирает левую сторону головы, прямо над ухом.
— Боже мой! — восклицает мама.
— Ты должна была нам позвонить, — добавляет папа. — Сколько ты находилась без сознания?
— Пару секунд! Ничего страшного. Я вообще не хотела вам ничего рассказывать, потому что знала, что вы раздуете из мухи слона.
Мама вскакивает и начинает расхаживать по комнате.
— Энн, мы твои родители, поэтому имеем право волноваться. И речь идет о твоей жизни. Мы не раздуваем из мухи слона. Мы просто хотим защитить тебя.
— Но со мной все в порядке, — тут же возражает Энн. — Видите? — она тыкает в себя пальцем и улыбается. — Мам, люди часто теряют сознание. К моему сердцу это не имеет никакого отношения.
— Уверена?
— Сто процентов. Я просто переволновалась, когда кормила морских львов, я прыгнула, и закричала, и… не знаю. По-моему, мне в нос ударил запах рыбы. Голова закружилась и… плюх. Прямо в ведро.
Мама с папой озабоченно переглядываются.
— И все? Никаких колющих болей?
— Нет.
Быть не может… Она врет им прямо в лицо! Неужели я одна в этой семье вижу, когда Энн врет?
— Никаких других симптомов?
— Нет. Просто от запаха рыбы немножко закружилась голова. — Маму с папой, похоже, эти заверения не убедили, поэтому Энн хмурится и проникновенно добавляет: — Честно.
— Ладно, — наконец произносит отец. — Если это все — так тому и быть. Но ты бы нам рассказала, Энн, если было бы что рассказывать, так ведь?
— Конечно, папа.
Обманщица.
Он подходит, обнимает дочь одной рукой за плечо.
— Отлично. Потому что в любой день ты можешь оказаться первой на очереди. И больше тебе не нужен будет пейджер, и нам не придется постоянно тревожиться о таких вещах.
— Не могу дождаться, — уверяет она отца.
Папа отпускает Энн и протягивает руку Тэннеру: