Шаги за спиной
Шрифт:
– Да, я знаю.
Он сделал восемь шагов, считая; Тамара стояла, напряженно, вытянув шею вперед и чуть-чуть наклонив голову, похожая на маленькую толстую птичку.
– Я насчитала восемь, – сказала она почти спокойно, – за каждым твоим шагом. Кажется, это шаги одного человека, только одного. Они почти попадают в такт с твоими шагами, но немного отстают и поэтому их можно слышать. Как будто тень твоих шагов – я правильно сказала? Как будто тень или маленькое эхо. И они немного шелестят, да? как будто кто-то идет по песку. Но на последнем
Я правильно рассказываю?
– Да. Но их было двое с самого начала. Одни шаги женские, а другие намного тяжелее. Может быть, мужские. Я уже научился их отличать.
– И ты их слышишь всегда?
– Только не на шумных улицах. Зато с л и ш к о м хорошо слышу в парках, вечерами, в пустых переулках и в местах вроде этого. Я теперь не люблю безлюдных мест.
– Еще бы!
Она подумала и улыбнулась:
– А я знаю что-то. Подойди, обними меня, тогда скажу.
Ее губы были полуоткрыты, в ожидании:
– Ну, скорее!
Он подошел и обнял и почувствовал ее крепкую грудь, не желающую расплющиваться – а у Люды была мягкая, как холодец.
Тамара оторвалась от его губ:
– Ведь это же хорошо… Раз я слышала шаги, значит, они есть, значит, ты не болен. Пойдем в дом.
Она достала из сумочки ключ и принялась отпирать. Замок был большим и синим, прилепленным снаружи, чуть косо, на скорую руку.
– У тебя ключ? – удивился Валерий.
– Да, мы ведь живем по соседству. Нам предложили приглядывать за домом. Если не приглядывать, то скоро останется один фундамент. Но я сюда почти не захожу. Была месяц назад, примерно. Мы поставили свой замок. Ключи есть только у нас и еще у кого-то в домуправлении. Но телевизор успели украсть раньше. И сарай весь разграбили, только там не было особенно ценного, один велосипед. Входи.
Внутри был полумрак задернутых занавесок, уют, порядок, и плотная тишина, похожая на доброго плюшевого медведя (для неверующих, в скобках: найдите плюшевого медведя и приложите ухо к его животику).
– Ой! Я снова слышала! Но очень тихо.
– Конечно, сейчас ты будешь слышать каждый их шаг.
– Их?
– Давай сменим тему. Когда я был здесь в последний раз, комнаты были разгромлены. Что с ними случилось?
– Я убрала. Нельзя же было их бросить так? Тут всего две комнаты и еще одна маленькая, очень уютная, я повесила там шторку и постелила простыню. Она совсем живая, пойдем, посмотришь.
Валерий пошел вперед. При Пашке здесь было совсем по другому. Это была мужская комнатка, с мужским беспорядком, мужским разбросом старых желтых газет, одеялом, смятым по-мужскому. Сейчас здесь даже пахло Тамарой.
Тамара принесла веник и начала подметать. Для женщины делать уборку столь же естественно, как для мужчины создавать мусор. Пример абсолютно точного симбиоза.
Валерий стоял в нерешительности, не зная, нужно ли помогать.
– Зачем ты подметаешь?
– Я так не могу, смотри, какая пылища! Сядь, сядь
Она задумалась.
– Зачем? – поинтересовался Валерий.
– Сиди и молчи.
– Но зачем здесь тапочки?
– А ты не понимаешь? Нельзя же заставлять женщину так долго ждать.
64
Юра вышел на конечной метро, на станции имени великого убийцы времен гражданской войны и нашел телефон. По автомату болтал озабоченный паренек интеллигентной наружности, но болезненный какой-то. Юра подошел и дохнул ему в ухо. Паренек вздрогнул.
(Предупреждаю с некоторым запозданием, что все разговоры с участием Юры я привожу в переводе на разбавленный русский, так как этот персонаж общался только на русском неразбавленном. Так где точный перевод невозможен, я перевожу лишь общий смысл фразы; фразы, не имеющие даже общего смысла, я пропускаю – знающий читатель может вставить свои собственные.)
Юра нажал на рычажок, прерывая разговор:
– Пошел вон.
– Я… – начал паренек.
Юра отодвинул его и стал набирать номер. Паренек нахохлился, отошел и присел на скамейку. Скамейка состояла из последнего несокрушимого прутика и напоминала насест.
Первым делом он позвонил Жене и приказал прийти. Потом позвонил Штырю и подробно рассказал где найти машину. Краем глаза он заметил, что обиженный паренек внимательно слушает.
Ага, вот и еще одно развлечение. Он стал говорить громче и еще раз повторил все приметы. Добавил, чтобы не спешили. День обещал быть интересным.
Вначале паренек сел на трамвай. Юра остановил машину и приказал ехать за ним. Шофер удивился, но успокоился, получив деньги. Машина была гнилым Запорожцем. Дальше был еще один трамвай и затем электричка.
– Зачем мы за ним едем? – спросил шофер. – Тут ничего такого нет?
– Люблю кошек, – ответил Юра, – они мышей едят, прямо живьем.
– Я не поеду, – сказал шофер.
– Поедешь, – ответил Юра и назвал точку цели.
Этот голубок обязательно подкатит туда, можно не сомневаться. Нужно придумать что с ним делать потом. Хотел угнать машину у меня. Надо же, у меня. Надо же, хотел со мной такое сделать. Со мной такое не проходит. Но что же сделать с ним? С бабами, там все просто. Там можно выщипать ресницы или оставить шрам на видном месте. А с этим?
Они добрались до места и Юра отпустил машину, перварительно отобрав деньги. Проездом он основательно запугал шофера; тот сразу отдал деньги и смылся.
Ждать пришлось недолго – минут через восемь послышался хруст в близких кустах. Появился Никита.
– А где Штырь?
– У него дела.
– У него не может быть дел, если я зову.
– Улаживает с ментами. Уже почти закончил.
– Ага. Ты опять Мурзика притащил? Пусти его погулять.
– Не пущу, – ответил Никита, – он еще маленький и глупый, потеряется в кустах.