Шаги за спиной
Шрифт:
Черти меня не напугают, а эти в автобусе – тем более. Он попробовал плюнуть на траву, но плевка не получилось – больше не оставалось жидкости, черные твари высосали все. А пиявки уже поотваливались. Ага, если бы была передышка, то снять штаны и вытрусить. Они ведь не выползут сами – в штанинах мокро, а снаружи жарко. Они на солнце не полезут. Нужно раздеться и выбросить. Если они только не успели мне все отгрызть…
Одной рукой он стал расстегивать штаны. Вытащил и выбросил несколько сытых пиявок, упругих,
Остальные пока не отрывались; пока были голодны. Штаны насквозь пропитались кровью; кровь уже высыхала и ткань начинала коробиться. Что-то темное шевелилось, шевелилось.
Слишком много…
Он потерял сознание и автобус пошел прямо на него.
116
– Раздавить не раздавлю, а в трясину закопаю, – согласился водитель. – А что же люди?
– А людей надо напугать. До смерти.
– Есть. Будет до смерти! – обрадовался водитель. – Но сначала деньги.
Валерий отсчитал несколько сотен. Толик в красных трусах следил немигающими глазами, глазами дохлыми, как у лежалой рыбы.
– Что смотришь?
– Я тоже пригожусь.
– Когда пригодишся, тогда и получишь.
– Ты потише, мужик.
– Это ты мужик, а я хозяин, – сказал Валерий.
– Что же, мне перед тобой шапку ломать?
– Если заплачу, то и поломаешь.
– Не дело столько денег при себе держать, – сказал Толик.
Трое сидели на траве у болотца и доедали половину поросенка. Взяли половину, потому что целого все равно не съешь. Поросенок плохо пропекся – слишком горячие угли.
Совсем расслабились, страх потеряли.
– Мы не для этого уезжали, – сказала Тамара.
– Сейчас это моя игра, – ответил Валерий. – Помолчи.
– Но товарищи, мальчики, господа! Нам нужно в город!
Она посмотрела на лица мужчин. В каждом мужчине сидит хищник. Волк, лев, орел, шакал, шавка, крыса. В каждом остался инстинкт охоты. Если жертва бежит, ее нужно преследовать и добивать.
– Эти трое убили старую женщину сегодня в Новопавловке, – сказал Валерий каменным голосом, – они сожгли ее дом и убили ее. Клавдию.
– Какую Клавдию? – спросил водитель, вдруг становясь тоже очень спокойным, ледяным.
– Мою бабушку.
– Не бойся, милая, они не уйдут.
Он рванул с холма; дорога была вполне деревенская, с наклоном; по такой только детишки колеса пускают; нормальные машины ездят в обход.
– Тише! – заорал Толик.
– Щас им будет тише!
Удар, скрежет; Тамара упала на пол, поднялась, со лба сочилась кровь:
– Есть чем-нибудь перевязать?
– Вот аптечка.
В аптечке нашлись два полувысохших тюбика йода, коробка новеньких пузырьков с зеленкой и два бинта. Еще много просроченных таблеток; на некоторых даже не читалось название. Над аптечкой голая женщина, полусодранная.
Теперь
– Так и будем ждать? – спросил Валерий.
Водитель двинул автобус туда-сюда.
– Что я могу сделать?
– Там полно пиявок, – откликнулся пассажир, через полчаса пиявки высосут их, как паук муху. В том году коня заели, помнишь? Даже наглотался воды с пиявками и они прогрызли его из желудка, изнутри. Совхозного коня.
– Так пусть и этих высасывают.
– У меня самого кулаки чешутся, – сказал Толик, – не привык ждать.
Одна из жертв стала отдаляться вправо. Остальные пока стояли спокойно. Водитель напрягся.
– Подожди, рано. Еще чуть-чуть… давай!
Автобус рванулся и срезал боком камыши.
– Ну что?
– Не вижу.
Валерий вышел и осмотрелся. Шакал успел отпрыгнуть и снова сидел по шею в воде. Пожалуй, даже лучше, если его съедят пиявки, так страшнее. Давить колесами – слишком просто и быстро.
Водитель вышел, стал рядом и закурил сигарету.
– Будешь?
– Нет, не буду.
– Кто они?
– Не знаю, – соврал Валерий, – какие-то приблудные.
– Хотели ограбить?
– Наверное.
– А сам откуда?
– Родственник.
Пассажир застучал в окно.
– Что там?
– Уходит!
Один из троих бежал по дороге. Он бежал, виляя; видно было, что из последних сил; за ним оставалась кровавая дорожка.
– Он и без нас готов, – сказал водитель.
– Они убили женщину, – повторил Валерий.
– Понятно. Сейчас этого, а потом остальных. Я здесь все места знаю, до города не близко, они не уйдут.
117
Первый залег за яблоней. Могли бы раздавить на дороге, но решили помучить. Автобус делал круг и он тоже отползал.
Яблоня была старая, почти перестала родить. В траве валялись десятка два яблок и штук пять краснели в кроне.
– А какие медовые были, – заметил водитель о яблоках.
– Первый сорт, – отозвался Толик, – помнишь?
Жертва перестала шевелиться. Мужчины вышли из автобуса и подошли. Вся трава вокруг была в подсыхающей крови. Гудели многие оводы, делая опасные виражи. Десятка два оводов уже перебирали лапками, сидя на теле.
Водитель толкнул ногой под ребра:
– Этот готов.
– Погоди, – сказал Толик и стукнул по голове, – нет, еще не готов, шевелится.
Подошла Тамара.
– А тебе барышня, лучше уйти.
– Нет, – сказала Тамара и подошла ближе.
– Я сказал уйти! – постепенно зверел Толик.
– Нет, – сказала Тамара и взяла в руку палку. – Я не позволю.
– Слушай, – сказал Толик, – она время тянет. Давай мы ее свяжем и пусть полежит.
Тамара присела и нащупала в траве обломок кирпича.