Шагни в Огонь. Искры
Шрифт:
– Странный ты. Кто же на каникулах учебники читает – на каникулах отдыхать надо: развлекаться. Сходил бы лучше в нарайю…
– Хи-тиэ! – элхе прервал девушку. – Приличные женщины не должны говорить о нарайях, – по старой договорённости объясняя, что кузина сказала неправильно.
– «Приличные женщины», – Хиден поморщилась, – если следовать всем местным правилам, вообще говорить не должны. Закуталась с головы до пят в несколько слоёв ткани, заперлась у себя в комнате и молча вышиваешь – тогда ты приличная. А я вышивать не умею! – Хиден упёрла руки в боки,
– Пойдём, может, в парк погуляем? – Дани сменил тему.
Девушка фыркнула – какой весь из себя правильный нашёлся! Опять делает лицо кирпичом: «я этого не слышал». Дурак! Всё равно же не получается.
В парк спускались молча.
– Знаешь, чего не хватает? – Хиден не выдержала, заговорила первой.
– Чего?
– Ливня. Тогда посвежее будет, – она глянула в небо, разыскивая несуществующие облака. – У нас в мае всегда дожди.
– Рано ещё, – Дани присел на поребрик фонтана. – Ты только сама устраивать не вздумай.
– Жарко! – Хиден скинула сандалии и, задрав юбки выше колен, шагнула в воду.
– Да нет, в этом году май холодный. Вот в прошлом… – элхе поднял взгляд на подругу и осёкся. Покраснел густо-густо и вновь зарылся глазами в книгу.
– Дани, ты чего? Тебе плохо? – босые ноги прошлёпали по воде. Хиден-эли подошла почти вплотную, заглянула ему в лицо.
– Нет, – студиозус отрицательно замотал головой. – Просто…
– Что? – голубые глаза подозрительно сощурились. – Я опять что-то не то делаю?
Дани закрыл книгу, вновь глянул на девушку и тут же отвернулся:
– Просто…
– Что? – требовательно зазвенел голос.
– Просто… – Дани вздохнул: Хиден-эли так легко не отстанет. Надо что-то сказать. Правдоподобное. Надо отвлечь её внимание. – Я подумал, май месяц на дворе – вода ещё очень холодная.
– Дани, – в голосе девушки послышались недовольные интонации. Не поверила. Требовательно топнула босой ногой – брызги полетели во все стороны. – Да-а-ни?
Элхе почувствовал, как кровь новой волной прилила к щекам, – узенькие ступни кузины не позволяли отвести взгляд.
– Не принято, – Даниллен встал, отошёл на пару шагов от фонтана, зажмурился и проговорил скороговоркой: – Не принято так ноги оголять.
Отвернулся, надеясь, что кузина поймёт правильно, не обидится на его поведение.
– А я и не… Ты серьёзно? – недоверчиво выдохнула Хиден-эли.
– Да, – Дани кивнул, всё ещё не поворачиваясь, протянул руку. – Давай, помогу вылезти. Играть в фонтанах у нас тоже не принято.
– Здесь ведь нет никого! Никто не увидит, – беловолосая девушка возмущённо фыркнула, но помощь приняла. – Спасибо.
Опёрлась на протянутую руку, забралась на бортик фонтана, спрыгнула на землю. Зашелестела юбками, беззлобно ругая жаркую погоду и любовь местных дам к многослойным нарядам до пят.
– Всё, можешь поворачиваться.
Дани осторожно покосился на свою невоспитанную кузину: вдруг ещё чего отколола. Но Хиден-эли стояла смирно, аккуратно разглаживая складки пышного платья, –
– Пойдём в тень? – мальчик поспешил увести кузину подальше от водоёма, пока она не надумала снова в него залезть. – Или, ещё лучше, в дом?
– Дани, а как вы тогда купаетесь? В одежде, что ли? – Хиден почти бежала, едва поспевая за широким шагом ученика школы травников.
– Купаемся? – Дани переспросил, не поняв, в чём же заключается подвох.
– В море, в реке, ну или в бассейне… Неужели вы плаваете в одежде?
– Нет.
– Ну вот видишь. А говорил, что нельзя ноги показывать.
– На море есть специальные купальни, где тебя никто не увидит. А бассейны и источники там разные – они всегда раздельные для мужчин и женщин, – объяснил Дани, а затем осторожно спросил: – А на Воздухе неужели совместное купание принято?
Задал вопрос и залился краской, представив себе подобную картину: мужчины и голоногие женщины в одном источнике.
Хиден-эли невнятно пожала плечами, сокрушённо покачала головой:
– Ты ведь на доктора учишься, да?
– Ну вроде того, – в ответе чувствовалась благодарность за то, что девушка переменила тему разговора.
– Так чего ты всё время краснеешь? Вот представь: ты уже доктор, и к тебе приходит пациент. Женщина. Она упала и поранила коленку. Как же ты её лечить-то будешь, красный как помидор?
– Хи-тиэ! – Даниллена хватило только на возмущённый писк. – Давай не будем об этом!
Просьба прозвучала так жалобно, румянец на лице элхе стал ещё ярче. Кажется, Дани покраснел до самых кончиков ушей.
– Прости, – девушка едва сдержала смех, – ты такой милый, когда смущаешься.
– Хиден-эли! – травник уже просто взвыл.
– Всё, молчу!
***
Хи-тиэ. Нария. Нет. Хи-тиэ нария?! На-ри-я. Хи-тиэ.
Этот факт никак не желал укладываться в голове. Маленькая, смешливая, совершенно не самостоятельная кузина просто не может быть нарией. Разве получится у неё выслушать не насмехаясь? Разве сумеет девчонка дать мудрый совет? Неужели иностранка может вести беседу об искусстве огненного континента?
Нет. Это точно какая-то неудачная шутка.
– Чаю, Энари-ирхе? – голос совсем другой: ровный, спокойный, мягкий, без единой требовательной нотки. Хи-тиэ так не говорит. И фамилию Даниллена кузина едва ли помнит, даже если элхе сообщал, – она имя-то всё время коверкать умудряется.
К тому же эта девушка даже выглядит старше. Элхе успел исподтишка рассмотреть нарию, когда она вносила в беседку принадлежности для чаепития. Дани показалось, что она выше, чем кузина, изящнее, взрослее. Хиден-эли всегда отличали резкие, надорванные, словно незавершённые движения, а нария движется плавно, изысканно – жесты отточены, аккуратны, правильны. Длинные рукава её платья чудятся крыльями, кажется, она передвигается не касаясь пола, словно парит в воздухе.