Шах и мат
Шрифт:
Перед тем, как начать действовать, Яковлев обеспечил тылы. Вывел визиря-ферзя на середину поля, прикрывая свою пехоту. Мой всадник на левом фланге тоже рванул вперед. И тогда противник, наконец, атаковал.
Вражеский пехотинец радостно бросился вперед. Они устроили с моим воином яростную схватку, стуча копьями. Пару ударов мой воин умело отбил щитом.
Но затем враг пробил копьем его щит. Мой пехотинец отбросил щит с застрявшим копьем и в это мгновение враг ударил его коротким мечом. Перерубил шею.
Кровь хлынула фонтаном. Мой воин
Вражеский пехотинец подошел и бесцеремонно отпихнул его труп. Поднял свое копье, вырвав из щита и встал на место павшего врага.
Он недолго ликовал. Мой копьеносец слева бросился на него по приказу. Атаковал копьем, снова и снова. Враг отбивался. Тогда мой воин навалился на него вплотную и сделал обманный финт щитом. Потом ударил копьем и вонзил его в горло противника.
Только недавно вражеский копейщик торжествовал победу. А теперь упал на землю, захлебываясь собственной кровью.
Вражеский всадник, тот, что недавно преследовал моего слона, переместился назад, прикрывая второго пехотинца в центре. Мой конник справа тоже рванул вперед, прикрывая атаку в центре.
В последующие несколько ходов мы продолжали кровавую рубку пехотой в центре. Одновременно готовились к миттельшпилю. К решающей атаке.
Я готовил нападение на левый фланг противника. Там, где прятался его раджа. Пока Яковлев увлеченно, по книжке, атаковал мой центр, я вывел на его левый фланг моего всадника. Кроме того, из центра королевскому флангу врага грозили мои визирь и два слона, стоящие рядом.
Возникла непосредственная угроза вражескому радже. Яковлев поднял на меня удивленный взор.
— Ты чего творишь? — громко спросил он. — Ты как это сделал? Ты понимаешь, что я сейчас заберу твоего тупого коня королем?
Тревога в его голосе привлекла внимание остальных игроков. Муромцев, стоявший рядом с другими игроками, подошел к нам и поглядел на доску. Почесал подбородок и призадумался.
Рядом столпились другие зрители. Я усмехнулся.
— Пожалуйста. Не бывает победы без жертв.
Мой всадник при этих словах на миг поник. Вражеский раджа, рядом с которым он стоял, мог отрубить ему голову на следующем ходу.
— Это надо для победы! — сказал я мысленно.
Тогда мой всадник поднял меч и закричал:
— Слава Аурангзебу! Я готов умереть ради победы.
Похвально, весьма похвально. Какая самоотверженность.
Яковлев опустил голову. Теперь настал мой черед для хода. Я двинул вперед очередного копейщика, тоже угрожая левому флангу противника.
Эта атака спасла моего отчаянного всадника. Если Яковлев сейчас сокрушит его, то через три хода я мог отыграться, забрав его всадника и еще пехоту вдобавок.
Поэтому Яковлев на это не пошел. Он уже не сидел, развалившись на стуле. Нет, теперь он напряженно думал, как быть дальше.
Да, ситуация очень опасная. Но я уже знал, как быть дальше. Расчет сделан на десятки ходов вперед.
Вместо того, чтобы давить моего всадника,
Но я знал, что успею совершить прорыв до этого. На его левом фланге. И поймать вражеского раджу в угол.
Поэтому я с легкостью пожертвовал еще одним копейщиком. Пехотинец защищался с отчаянием обреченного. Яковлев потерял драгоценный темп контрнаступления в этой атаке. Теперь я мог напасть сам.
Что и сделал, несколькими мощными ударами пробив левый фланг противника. В действие пошли визирь, слоны, конница и пехота. По окончании кровавой мясорубки на поле боя остались только половина моего первоначального состава войск.
Мой всадник, тот, что был готов пожертвовать жизнью, поймал вражеского раджу и отрубил ему голову.
— Мат, — сказал я Яковлеву. — Вам мат, юноша.
Глава 3. Знакомство с домочадцами
Весть о разгроме Яковлева прогремела, как гром в чистом поле. Вернее, не совсем чистом, а полном изумленных участников.
Причем кто выиграл? Это кто такой умелый, Архаров, что ли? Да ведь он едва-едва ходы выучил и ферзя называл королевой. Вы шутите, что ли?
Примерно в таком духе потекли разговоры по клубу. Давешний парнишка Матвей вдруг оказался рядом со мной. Поглядел на доску, хлопнул меня по плечу.
— Ну ты даешь, Дэнчик! Ничего себе!
Муромцев, наконец, оторвался от доски, тоже посмотрел на меня. Между прочим, недоверчиво.
Как будто, это не я играл сейчас с Яковлевым. Хотя, по большому счету, это действительно так.
— Очень оригинальные ходы, Архаров. И очень яркие. Ты где это научился?
Я пожал плечами.
— Да так, книжки изучал. Думал. Прикидывал, — и поскольку тренер продолжал смотреть на меня, как на инопланетянина, добавил: — Меня как будто кто-то толкнул. Вот так надо ходить, вот так. Прямо озарение какое-то!
Вот теперь Муромцев кивнул.
— Да, такое бывает. Когда ходы на уровне интуиции проявляются.
Но Яковлев не пожелал мириться с поражением.
— Что же это такое, Сергей Иванович? — жалобно спросил он. — Ему просто повезло, я уверен. Что же мне теперь, первенство пропускать?
Тренер покачал головой.
— Нет, конечно. Играйте еще две партии. Будем выяснять, как долго у Архарова длится озарение. Оба пойдете, в случае чего.
Я согласился. Да и Яковлеву ничего другого не осталось. Мы передохнули минут пять и снова уселись за стол. Теперь вокруг нас собрались почти все остальные участники клуба.
На этот раз я играл черными. Перед игрой тихонько продумал стратегию. Яковлев сейчас выбит из колеи. Наверняка будет задницу рвать, лишь бы выиграть.
Мне надо изменить стиль. Вместо штурмов и лобовых столкновений просто надо выстроить глубоко эшелонированную оборону. В стиле Тиграна Петросяна, одного из чемпионов мира 60-х годов. И атаки Яковлева разобьются об эту защиту.