Шахматный порядок
Шрифт:
— Это уж, будьте покойны: отомстит обязательно… Но меня волнуют другое. Штирнер утверждает, что его цель — найти и воспитать будущего члена Круга Тьмы, тринадцатого члена…
— Поэтому он и послал сообщение «Круг завершен»? — Свечи разгорелись ярче, напоминая, что вечер начинал приближаться.
— Разумеется. И он ищет Темного Наследника… И, возможно, держит в школе союзников. В конце концов, где было сообщение? — принялась за рассуждения Кэтрин.
— В гостиной Слизерина, — заметила Гермиона.
— Не мог ведь Штирнер быть в гостиной Слизерина, правда?
— Но ведь это только легенды… — Гермиона встала с кресла и быстро пошла к окну.
— Штирнер, поверьте, воспринимает их серьезно.
«Вдруг это буду я? — вдруг осенило Альбуса. — Я… тот, кто должен будет одолеть Штирнера?» Мальчик оглянулся, на одиноко висящие в коридоре картины, но тотчас покачал головой. Едва ли он, ребенок, имел какой-то шанс победить могущественного темного волшебника. Впрочем, его отец, начиная с одиннадцати лет, каким-то образом побеждал Лорда Волдеморта. Конечно, но все же ему помогали, да и он сам был членом Круга Света… Но…
Альбус задумался. Мог ли он сам оказаться членом этого круга? Оглянувшись, он осторожно пошел пешком вниз. Сейчас он практически забыл свою выходку с Ромильдой.
* * *
— Этого гаденыша надо наказать, — сухо сказала Ромильда. — Для его же блага. Иначе он вырастет свиньей.
— Пожалуй, ты права, дорогая, он заслужил ремня, — вздохнул Гарри.
Он как раз проверил сына легилименцией и выяснил, что именно Альбус решил испортить мисс Вейн праздник. Гости разошлись полчаса назад, и Ромильда обнаружила детскую пакость. Вопреки надеждам Ала женщина отнюдь не стала кричать, а быстро предприняла меры. Только за ужином она внимательно смотрела на детей, на что Ал не обратил внимания. «Неужели сегодня не заметит?» — думал он с легким разочарованием. Лили тоже сопела, явно ожидая ошибки ненавистной мачехи и грустя о того, что она не наступила.
— Лучше розги за такое… Дорогой, в этом нет ничего страшного, — проворковала Ромильда, глядя на Гарри. — Я тоже знала отцовский ремень. Ты рос в тяжелых условиях у тетки. Разве мы с тобой выросли плохими людьми?
— Я думал, что никогда не буду бить детей, — вздохнул Гарри. Глаза немного потухли, словно он сам убеждал себя сделать нечто неприятное
— И ты видишь результат, — хлопнула она длинными черными ресницами. — Твои дети стали превращаться в наглецов и зажравшихся хамов. Не может быть только пряник: нужен иногда и кнут. Поверь, женщины понимают в воспитании детей куда больше мужчин!
Она подошла и нежно погладила смуглой рукой щеку Гарри.
— Ты, видимо, права, дорогая… — вздохнул он. — Тогда… — замялся Гарри. — Можно наколдовать летающие розги…
— Не волнуйся, дорогой… Я сама займусь его воспитанием. Ради тебя, — улыбнулась женщина.
Вечером после ужина Гарри и Ромильда отвели Лили и Альбуса в комнату, где мокли длинные розги в большом ведре. Отец был в домашнем костюме горчичного цвета с синей «бабочкой». Ромильда — в коротком бордовом платье чуть выше колен. Глядя
— Нам надоело ваше шалопайство, теперь придется взяться за ваше воспитание, — сказал Гарри, обращаясь к детям. Его голос звучал неровно, словно он сам не знал как взяться за дело.
— Еще одно наказание? — ужаснулась Лили, взглянув на розги, но замолчала под холодным взглядом отца.
«Черт побери», — мысленно заключил Альбус.
Тем временем Ромильда взяла розгу в руку и поиграла ей. Сейчас она послал Альбусу красивую улыбку: «Пора, мол!» Мальчик вздрогнул. Неужели его будет пороть женщина? Это же позор!
— Папа, может меня накажешь ты? Ну, пожалуйста…
— Нет, я не могу… Альбус, ты виноват перед мисс Вейн. Ей решать вопрос о твоем наказании. Но ты можешь попросить прощения у Ромильды.
Мальчик покачал головой.
— Я не буду перед ней извиниться, — сказал Альбус. — И вообще, мне кажется, я уже слишком большой для порки…
Он попытался усмехнуться, но не смог. Резкая боль обожгла ему ухо. Два тонких женских пальца до боли вывернули его, а острый ноготь вонзился в ушную раковину.
— Да? А мне кажется по-другому… — сказала Ромильда, тяня его ухо. Альбус вскрикнул: впервые в жизни он чувствовал такую боль.
— Альбус, извинись перед мисс Вейн! — строго поморщился отец.
— Дорогой, мы поговорим сами, — улыбнулась Ромильда любовнику.
— Хорошо, дорогая, — ответил Гарри и пошел к выходу. Альбус почувствовал, как сердце сковывает холод. Неужели его в самом деле посмеют сечь розгами?
— Папа! — крикнул он, рванувшись вперед. — Па — а — а… — он не договорил: острая боль пронзила ухо сильнее.
— Вот видишь, дорогой, стоило взять его за ухо, и он вспомнил, что к тебе надо обращаться «папа», а не «ты», — пропела Ромильда.
— Похоже, ты права, дорогая… — Гарри с удовольствием осмотрел длинные голые ноги Ромильды. — Порка ему не повредит!
— Что же, займемся твоим воспитанием, — улыбнулась Ромильда, когда Гарри вышел из комнаты. Альбусу показалось, что она ликует, словно амазонка, победившая врага.
— Вы станете меня пороть? — недоверчиво спросил Альбус. Ухо нещадно горело, словно после ожога. Он все еще не мог поверить в реальность происходящего и с отвращением смотрел на голые ноги мисс Вэйн, стоящие рядом с ведром розг.
— А что в тебе такого? — спросила женщина. — Ты думаешь, что ты особенный, потому что у тебя отличные отметки? Но ты просто обычный наглец. Раздевайся!
— Что? — Альбус все еще не верил в реальность происходящего
— А ты подумал, я тебя по штанам пороть буду? — усмехнулась Ромильда. — Нет, ты получишь настоящую порку по голой попе, о которой еще нескоро забудешь.
— А если я не буду раздеваться? — спросил с вызовом мальчик.
— Дело твое, — усмехнулась Ромильда и, достав палочку, направила на него. Через минуту брюки слетели с мальчика и аккуратно приземлилась на спинку стула, а он сам упал на пол. — В ближайшее время они тебе не понадобятся.