Шахматный порядок
Шрифт:
Парень снова почувствовал приступ сонливости, но уже другой, приятной и обволакивающей. Остатками сознания он подумал о том, что Мангейм мёртв, и это не укладывалось в его голове. Возможно, здесь была какая-то ошибка…. Так или иначе, но утром станет известно лучше. Хорошо, что хотя бы не было Вэнс с ее вечными расспросами, что да зачем. Пожалуй, это было к лучшему. Ал захотел снова посмотреть на хогвартские башни, но тотчас слабо улыбнулся и снова заснул.
* * *
Весь следующий день Хогвартс приходил в себя после ночных событий. Альбус очнулся в лазарете после полудня, и ближе к вечеру
Выходя из лазарета, Альбус заметил, что Крис пришёл проведать Хелену. В гостиной также не было Кэт: Ал подозревал, что она пошла проведать Золотова. «Любовь», — подумал Альбус со смесью меланхолии и ехидства. И тотчас оборвал себя: давно ли он сам воображал Кэт, летящую на пегасе? Впрочем, наверное давно. Ал брезгливо поморщился: пожалуй, не стоило бы Лорду Эйсперу отвлекаться на такие мелочи.
— Уверена, что немцам не дадут первое место, — раздался тонкий голос Лоры Яксли.
— Или немцы с кем-нибудь его разделят, — шелестел в ответ Энтони. — Своей силы для отпора у них нет, и все это видели. Им теперь остаётся искать какое-то время. «А мы не распространяем ответственность на студентов». «Мы демократичные».
— К тому же Туле. Разве наши признают победу Туле? — вздохнула Лора.
— Первый вопрос — «А «наши» это кто?» — неуверенно махнул кистью руки Энтони. — Все иностранцы видели, что быстро «наших» разнесли. И полетели «наши», как осиновые ветки. А если и помогать не станут…
— Хуже, если наши не боятся, — слизеринец сокрушенно вскинул взгляд на потолок.
Альбус проводил их глазами, а затем осторожно пошёл в Большой зал. Сейчас он думал о том, волнуются ом учителя относительно его воспоминаний о диалоге со Штирнером. Применят ли они к нему заклинание забвения? Или уже применили, но оно почему-то не сработало? Ал задумался над тем, хватит ли его внутренних сил для того, чтобы противостоять этому заклинанию. Сейчас он не был уверен, что сможет его блокировать, да ещё и незаметно для учителей. «Не бойся, Эйспер», — неожиданно холодно сказал он самому себе. Если бы только у него было подобие Омута памяти.
Определить победителя по эмблеме не представилось возможным: зал был украшен знамёнами для каждой школы. Даже немецкая, гора в синем полярном сиянии, что интересно, сохранилась. «Решили показать, что настроены демократично?» — подумал равнодушно Альбус. Однако стена за учительским столом, однако, была задрапирована черным.
Вероятно это всё-таки дань нынешней битве. «Значит, Мангейм или кто-то другой правда погиб», — подумал он.
Все преподаватели уже заняли свои места. По левую и правую руку директора Макгонагалл расположились Гермиона и Брэдли. Огромная мадам Максим, Арсеньева и Элина Элтон заняли место ближе к краю. Кресло Магнейма пустовало.
— Спокойнее! — поднялась Гермиона. — Я сразу должна сказать, что нынешний турнир по уже заведённой плохой традиции закончился трагически. Как вы знаете, позавчера вечером
Вдоль стен зала тотчас появились траурные флаги Туле.
— Мы скорбим по профессору Маннгейму: отважному человеку и учителю. Он погиб на боевом посту, как и положено, — сказала с нотой печали Гермиона. — Предлагаю, почтить память профессора Маннгейма минутой молчания.
— Тело будет кремировано, и урну с прахом мы передадим в Туле, — сказала печально Гермиона.
— Сожгут то есть? — прошептал Эрик.
— Даже больше, — тихо пояснил Ал. — Если сожгут, то пепел. А пепел еще и особым способом переработают.
— Это как так?
— Из пепла что-то там удаляют, что он белым становится… — не совсем уверенно пояснил другу Ал.
— А зачем? — Эрик, кажется, тоже не до конца понимал суть происходящего, но старался разобраться в теме налету.
— Однако мы должны учитывать и результаты последнего половинчатого тура, — сказала Гермиона.
— Мисс Элтон, — обратилась она, — Огласите нам результаты! — голос Гермионы звучал бойко, словно ей снова было семнадцать лет.
— На последнем месте чемпион Хогвартса Лоркан Скамандер, — сказала она с легкой грустью.
По залу пронёсся недовольный гул.
— Ууу, позор… — протянула Лора Яксли.
— Пожалели, — ехидно добавила её подруга Джулия.
— На трётеи месте чемпион Шармбатона…. Но в свете последних событий мы не учитываем Шармбатон…
— Протестую! — раздался громкий голос мадам Максим.
Элиза с мольбой посмотрела на министра.
— Однако… — вмешалась Гермиона. — Ваша чемпионка оказалась самозванкой, не имевшей отношение к Шармбатону. Я не хотела говорить об этом, но….
— Чемпионы подписывают неразрывный контакт с Кубком! — стукнула кулаком мадам Максим. — Фройлян Вольф подписала контракт с Кубком выступать за нас. Принесённые ей баллы — наши баллы!
— Она не ученица вашей школы, — пожала плечами Гермиона.
— Но Кубок признал ее право выступать от имени нашей школы, — подчеркнула мадам Максим.
— Под заклинанием конфундус, — отрезала Гермиона.
— Какая разница? Значит, такова у вас защита, — не менее жестко ответила великанша.
— В самом деле…. Куда же мы денем баллов Шармьтона? — удивилась Макгонагалл.
— Как ни горько, но придётся распределить их между другими факультетами… — вздохнула Элиза Элтон.
Мадам Максим встала и резко отодвинула поправила мантию.
— Неслыханная наглость и грабеж! — воскликнула она. — Неслыханно!
Гермиона посмотрела на профессора Брэдли.
— Я предлагаю решить вопрос миром, — словно улыбнулся он в усы. — Разжечь Кубок снова.
— Это невозможно, — вздохнула Элиза. — Кубок потух до следующего состязания.
— Мы может попробовать это сделать с помощью науки, — ответил Брэдли.
— Но тогда нам придётся в сентябре начинает новый турнир, — вздохнула Гермиона.
— А как быть с баллами Шармбатона? — заволновалась Макгонагалл. — Мы не сможем анулировать их, ибо Кубок не позволит нам это сделать.
— Думаю, мы можем разделить их между другими колледжами, — невозмутимо ответила Элиза.