Шахматы Богов
Шрифт:
Время бесконечно протекало подобно его безучастности ко всему от него зависящему, дорога монотонная и неживописная все ближе подводила к твердыне сарийцев, единственному городу их королевства. Путники шли, не снижая темпа, телохранители молчали, так как молчала их госпожа. За горными вершинами уже пробивались лучи утреннего солнца. Утро здесь из-за гор позднее, но воздух из-за черноты песка жарче, а сам песок горячее. А пока что только зарево за склонами, рассеивающее темноту на небе и рисующее прекрасные пейзажи, достойные мольберта художника.
Впереди
– Наконец, мы дома, - произнес один из телохранителей, после, опомнившись, поклонился принцессе, - Прошу прощения за сию дерзость, госпожа.
– Ничего, ты прав, это путешествие утомило всех, я тоже рада вернуться домой. Все свободны, проведайте свои семьи, сегодня у вас выходной.
Телохранители покорно поклонились и, попятившись несколько назад, развернулись и пошли прочь. Принцесса же пошла по главной улице, окруженная почетным караулом.
Пепельно-черные здания украшены кристаллами, источающими голубоватое сияние, освещая все вокруг, алые убранства подчеркивали изящность минималистской архитектуры, лишенной напыщенности. Одна прямая дорога, служившая главной и единственной улицей, шла к подножию вулкана и упиралась в литые ворота дворца, больше походившего на внутреннюю укрепленную цитадель, но все же, это был дворец.
Горожане в алых одеждах кланялись при виде принцессы, не скрывая радости на лице. Многие не страшились произнести теплые слова о радости для них, что их принцесса вернулась во здравии. Некоторые бросали все, вбегали в свои дома и кричали, что принцесса вернулась, домовые тут же дружно выбегали наружу все, кто был, и кланялись ей, приветствуя. И если бы те шли рядом с ней, то отличало бы их разве что только то, что Билери была в доспехах подобно воинам, сопровождавшим ее, среди которых были и женщины.
Врата Дворца открылись, принцесса Билери вошла, караул остался снаружи. Изученный до каждого уголка огромный дворец нисколько не изменился со дня ее последнего присутствия, хотя прошли годы, внутри все также до самого главного зала вдоль огромного коридора возвышались монументы воинов, человекоподобных и иных существ, имена которых она знала наизусть. Знала все сказки, рассказанные про них ее отцом, знала и не сказки, прочитав все книги библиотеки. В главном зале на черном троне из древних мечей сидел Царь Гирдиал.
– Дочь моя, ты вернулась раньше времени, - произнес без лишних эмоций Гирдиал, когда принцесса вошла в пустующий зал.
– Да, мой
– Война, которую предрекали Великие, наступила. Мы знаем, Слепой Пророк сказал накануне.
– Еще, я вернулась одна. Достопочтенный...
– Такова воля, мы не вправе препятствовать, ты же знаешь. Ну, подойди поближе, дай хоть, тебя обниму, - кем бы ни был мужчина, всем присущи отцовские слабости, и то, что он не мог позволить себе в зрелости, он вправе позволить себе в старости.
Отец со всей нежностью, останавливающей мужскую силу, обнял свою некогда хрупкую дочурку, которая выросла прекрасной женщиной, но остается все той же маленькой девчушкой для него. Он не видел в ней женщину, не видел воина, но видел все ту же улыбающуюся девчушку, радостно срывающую цветки с распустившегося куста.
– Ну все, пойдем. А то мне тут сидеть одному наскучило. Да и дел у нас теперь прибавилось. Некогда отныне рассиживать, грядет тяжелое время.
– Скоро прибудут беженцы, что пошли за мной, нужно будет всех принять.
– Примем, конечно же, скоро много будет беженцев.
Зал опустел, остались лишь монументные стражи, молчаливо и постоянно охраняющие дворец.
– Отец! Отец! Смотри!
– маленькая смугленькая девчушка бежала по зеленеющему внутреннему саду, огороженному узорными стенами.
– Что у тебя там?
– молодой Гирдиал в праздных одеяниях присел на одно колено, чтобы рассмотреть, что там принесла его любимая дочь.
Детская ручонка раскрылась, на ладошке лежала зеркальная ящерка. Красивая и поблескивающая на солнечных лучах. Дочь очень радовалась, маленькое девичье личико сияло, глазки блестели.
– Молодец, Били. Красивая ящерка, а теперь отпусти ее.
– Зачем? Она мне очень нравится, я хочу ее оставить себе!
– Дочур, ты же любишь бегать по саду.
– Да, - кивнула Билери.
– Вот и ящерка любит бегать. Она тоже любит свободу, как и птички, и звери и рыбки. И мы не должны их держать не по их воле. Отпусти ящерку.
– Хорошо, - девочка немного расстроилась, разжала кулачок, ящерка тут же спрыгнула, побежала в кусты, поблескивая, и через мгновение скрылась.
– Вот и умница, ты правильно сделала, помни всегда - никого нельзя держать вопреки его воле.
– Да, папа...
Воспоминания о детстве нахлынули сами собой. Билери стояла посреди выцветшего сада, в котором в детстве любила играть. Листва на растениях пожелтела и завяла. Скоро все старые листья слетят, и растения зацветут новыми красками, распустив разные соцветия и красные листья. Она обожала наблюдать за этими чудесами природы. Растения посадил ее отец тогда, когда она родилась, и ей всегда казались подрастающие кустики огромными деревьями, в которых она любила прятаться. Жаль, что мама не видела, как она росла.