Шаман
Шрифт:
Сначала чудище задрожало мелкой дрожью, потом стало дрожать все сильнее и сильнее. Потом с него посыпались чешуи, потом куски мяса, но крови не было, казалось, что все тело Зверя как бы растворяется, подобно грязи, тающей под лучами жаркого солнца. О да, именно подобно грязи — куски плоти гигантской ящерицы падали на землю хлопьями грязи. Прошло совсем немного времени — и от чудовища осталась лишь кучка пыли.
Огерн с шумом выдохнул.
— Учитель, — пробормотал он. — Тебе ведома и другая магия, не только целительство.
— Такая магия бывает нужна очень редко, —
Огерн оглянулся. Он ведь совсем позабыл про куруитов. А те уже приближались, завывая по-волчьи.
— Вперед! — выкрикнул вождь. — По берегу, до того места, где можно будет переправиться!
Только все развернулись, чтобы пуститься бегом, как Глабур склонился к окровавленным останкам.
— Аналхег…
— Мы не можем забрать его останки домой для погребения — нет времени! Придется собрать племена и вернуться, чтобы в его честь уничтожить это логово зла. Бежим, или ты разделишь его участь!
Огерн пустился бегом по берегу, Глабур неохотно последовал за ним. Лукойо ощутил непривычную тоску в сердце. Непривычную — ведь он едва знал этого человека. Он успокоил себя тем, что, даже потеряв одного, они все равно легко отделались.
И все же его удивило то, что он вообще испытал жалость к погибшему.
Лукойо бежал за вождем по узкой тропе вдоль берега, чувствуя, как силы покидают его, как загораются огнем полученные раны, но он не решался сбавить шаг — в особенности же потому, что впереди, рядом с Огерном безо всякого труда бежал Манало, а ведь Манало был вдвое старше Лукойо!
— Здесь! — Манало схватил Огерна за руку и вынудил остановиться. — Здесь река мельчает — тебе будет по грудь.
— А быстрее — вплавь! — Глабур уже готов броситься в воду, но Огерн вытянул руку и остановил его.
— Учитель, а этот дипсос — у него есть сородичи? Они могут отомстить нам?
— Могут, — согласился Манало. — Но я отгоню их заклинанием, и они вас как бы не заметят.
Огерн нахмурился.
— Как же ты сможешь колдовать, если будешь плыть?
— Я пойду вброд, — объяснил Манало. — Я же сказал, что тут неглубоко.
— Ты сказал — мне по грудь. Значит, тебе по плечи! А у тебя на руках еще и кандалы, тебе же тяжело будет!
— Выдержу, — заверил его Манало.
— Я верю в твою честность, Учитель, — сказал Огерн. — Но не верю в твои руки.
С этими словами Огерн взвалил Манало себе на плечи и вошел в воду.
— Огерн! Это вовсе не нужно! Я могу идти. Я могу…
— Можешь отгонять чудовищ! Пой, Учитель, а уж я перейду реку вброд за нас двоих!
Огерн сделал первые шаги, и вода дошла ему до колен.
Манало понимал, что сопротивляться бесполезно. Он заводил в воздухе руками, что-то напевая в странном ритме.
Позади послышались крики куруитов. Бири все, как один, бросились в воду. Когда воины добежали до берега, охотники уже были на середине реки. Воины принялись швырять им вдогонку копья, но бири плыли, предусмотрительно оглядываясь и уворачивались от копий. Но у каждого из куруитов было по три копья. То тут, то там кровь окрашивала речную воду, но погиб только
— Здорово сработано… Учитель! — тяжело дыша, выговорил Огерн.
— Счастливое совпадение, — объяснил Манало. — Огерн, давай я пойду сам!
— Еще пять ярдов… осталось! — выдохнул вождь.
Лукойо ужасно обрадовался этому известию. Ноги у него словно свинцом налились, все тело ныло от боли, руки отяжелели так, что ему казалось, будто на каждой висит по дипсосу. Он с трудом переставлял ноги и вдруг увидел, как впереди него фигура Огерна вырастает на глазах. Выше, выше, и вот уже вода доходит ему только до пояса. С радостным криком Лукойо бросился к берегу, ступил… и почувствовал, как ноги засасывает ил. Он упал лицом в воду.
Лукойо барахтался, пытаясь вдохнуть, но уставшие руки не желали слушаться. Волна ужаса захлестнула его, но тут чья-то сильная рука ухватила полуэльфа за куртку и подняла над водой.
— Я… уже… потерял двоих… сегодня, — задыхаясь, вымолвил Огерн. — Не хотелось бы… потерять… и тебя.
У Огерна не хватило духу возражать, когда Манало слез с его плеча и пошел до берега сам: Огерн поспешил за мудрецом и выволок на берег Лукойо. Там он отпустил полуэльфа и, повернувшись к реке, встал, тяжело дыша. Лукойо повалился на траву, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Тут и там из воды выбирались бири, падали в изнеможении на траву, облегченно дышали.
— Долго отдыхать нельзя, — предупредил Манало. — У них есть баржи — длинные плоские лодки, способные перевозить лошадей и людей. Переплывут реку — станут догонять нас на повозках, в которые впрягут лошадей!
Огерн нахмурился. Он еще не успел отдышаться.
— Что такое… повозка?
— Представь себе половину большого горшка на колесах — такого, что в нем поместится человек.
— Может, это как… такое седло… бывает…
— Какое?
Лукойо принялся было объяснять про особое седло, потом понял, что получается нескладно, махнул рукой:
— Пусть лучше Манало нам скажет, что такое колесо.
— Представьте себе бревно, — сказал Манало. — А теперь представьте, что отрезаете от него плоский кусок, как если бы отрезали от жареного мяса.
Огерн продолжал хмуриться.
— На что это кому сдалось?
— Такой кусок дерева может катиться, — ответил Манало. — И если сверху положить тяжелый груз, он будет двигаться так же быстро, как будет вертеться этот кусок дерева.
— Забавно, — согласился Огерн. — Но груз с этого кругляша скатится.