Шаман
Шрифт:
— Легче заключенных в жертву приносить, — буркнул Огерн. — Ворота ночью закрыты?
— Закрыты и заперты на засов из цельного ствола дерева. Маленькие ворота с южной стороны тоже на ночь запираются.
— Что закрывается, то можно и открыть, — проворчал Далван.
— Это точно, — согласился Огерн. — Но я бы предпочел маленькие ворота. Там наверняка стоит только один стражник, ну, может быть, два, самое большее. Ну, друзья, кто из вас хочет отправиться в укрепление поторговать?
Мгновение стояла тишина, а потом все хором выкрикнули:
— Я!
Минуту спустя
Бири вошли в город, когда солнце еще только-только поднялось над горизонтом. Шли по двое и по трое. Размеры города поразили Лукойо, так же как и число его жителей. Он был и потрясен, и подавлен. Как люди могли жить в такой тесноте? Как они тут жили — это было ясно, то и дело там и сям вспыхивали ссоры, дважды Лукойо видел, как дрались прямо на улицах.
Город Байлео вырос между укреплением на холме и берегом реки. Жилища тут попадались разные — от незнакомых Лукойо охотничьих хижин до шатров кочевников, которые он узнавал, и все же они были не совсем такие, как те, которые ставило его племя. Жилища разделяла улица шириной в добрых двадцать кубитов — обычная проселочная дорога. Трава в Байлео не росла — только немного деревьев. Зато посаженных растений было много, судя по высохшим остаткам прошлогоднего урожая.
Наконец они вышли на широкую улицу — шириной ярдов в двадцать. Дома тут были выстроены из саманного кирпича — такого ни Лукойо, ни Огерн ни разу не видывали, поэтому и уставились на дома с изумлением.
— Один хороший дождик — и их размоет! — воскликнул Лукойо.
— Верно, — согласился Огерн. — Но что это там за картинки на стенах?
Лукойо нахмурился.
— Вон там рыба нарисована, а вон там… ну точно, кусок мяса! Вон мера зерна, но что значит дымящаяся чаша рядом с ней?
— Этого не скажу, — отозвался Огерн. — Но гроздь винограда во-он там нарисована — это я вижу. На что же нужны эти рисунки? Не просто же для красоты!
— Они для того, чтобы все знали, какие у нас есть товары на продажу, — сообщил толстяк, появившийся в дверях дома, где была нарисована пенящаяся чаша. — Вот у меня пиво нарисовано. Если у вас есть что поменять, можете отведать пива.
— Пива? А что это такое? — Огерн сделал вид, что не знает.
Купец ухмыльнулся:
— Напиток, который делают из зерен по особому рецепту. Сделать его непросто — уходит неделя, а то и больше. Можете выпить все, что я наготовил, если дадите мне за это один маленький кусочек янтаря.
— Может быть, завтра, — довольно-таки заинтересованно ответил Огерн. — А сейчас нам надо поспешить в укрепление, посмотреть, как там обстоят дела с торговлей.
— Ну ладно, — с сожалением вздохнул купец. — Только поторопитесь, а то там, как только солнце садится, закрывают ворота.
— Спасибо тебе, незнакомец. — Огерн зашагал быстрее и на ходу бросил Лукойо: — Скупщики янтаря нам за камень побольше дадут, чем несколько чашек пойла, верно?
— Да, я думаю, купец предлагал не слишком выгодную сделку, — согласился полуэльф. — Огерн, а как ты думаешь, почему эта улица такая широкая?
— Гляди! — И Огерн
Лукойо медленно поднял голову.
— Похоже, ты прав. Тогда и мы пойдем по этой дороге плечом к плечу!
До ворот частокола они добрались тогда, когда закат окрасил небо в розовый цвет.
— Слишком поздно пришли, — сказал им дозорный. — Сегодня торговли уже нету.
— А не могли бы мы войти и переночевать в укреплении? — заглянув в ворота, попросил Огерн. — Я смотрю, другие торговцы остаются здесь, а нам бы хотелось попасть на рынок пораньше, с самого утра.
— Да это можно, ежели хотите, — ответил воин-куруит. — Только за ужин придется раскошелиться.
Огерн кивнул:
— У меня янтарь есть.
Глаза воина алчно сверкнули.
— Отдай его мне, и я прослежу, чтобы вас накормили.
Огерн слазил в мешок и вытащил кусок янтаря с большой палец.
— Это все, что у тебя есть? — подозрительно поинтересовался воин.
— Нет, но нужно же мне что-то на завтра приберечь, верно?
— Это конечно, — неохотно проговорил воин. — Завтрак-то вам тоже понадобится. Ну хорошо, входите.
Огерн и Лукойо вошли и увидели, что внутри их уже поджидают Глабур и двое его спутников. Неподалеку оживленно болтали Далван и Янног. Все делали вид, что друг друга не знают. Воин сдержал слово и принес им ужин — ну, если можно назвать ужином миски с холодной овсянкой. Огерн указал на это воину, но тот только пробурчал, что на завтрак каша будет горячая, после чего удалился, чему-то посмеиваясь.
Лукойо попробовал кашу и сморщился.
— Надеюсь, этот воин еще будет стоять на страже, когда…
Огерн нарочито громко прокашлялся.
— Когда взойдет луна, — поспешил закончить Лукойо. — Так приятно знать, что нас кто-то защищает.
— Чего? — проворчал один из оставшихся в укреплении на ночлег купцов. — Неужто ты думаешь, что ему не все равно, жив ты или мертв?
— Пока у меня есть меха или янтарь? Думаю, не все равно.
— Это ты здорово подметил, — согласился купец. — А они у тебя есть?
Лукойо заметил нехороший блеск в глазах незнакомца и усмехнулся:
— Есть они у меня или нет, приятель, это мы узнаем утром. А у тебя какие такие товары?
— Поздно уже болтать, — вмешался Огерн и предупреждающе посмотрел на Лукойо. — Спать пора.
— Как это? Спать, когда еще и луна не взошла? — возмутился Лукойо и подмигнул Огерну. — Столько добираться сюда бедным торговцам, да чтобы не потолковать и не посплетничать?
Огерн запрокинул голову, и во взгляде его появилось понимание. Лукойо продолжил болтовню, выпытывая сплетни и узнавая побольше про Байлео и воинов-куруитов. К примеру, он выяснил, что дозорные сменяются через час после заката и еще один раз посреди ночи, что они любят потрепаться и подремать на посту и что у двери тюрьмы всегда стоят двое стражников, а у южных ворот — один. Одобрительный блеск глаз Огерна подсказал полуэльфу, что он на верном пути.