Шанхайский синдром

Сяолун Цю

В телефонной будке хозяйничала молодая девушка. Чэнь вспомнил, как ее зовут, – Сюсю. Дядюшки Бао не было видно. Сначала он хотел было спросить у Сюсю адрес дядюшки Бао, но потом передумал. Старик заслужил в субботу день отдыха; наверняка сейчас радуется общению с внуками. И Чэнь решил еще раз осмотреть комнату Гуань.

Снова он пролистал все фотоальбомы. На сей раз ему удалось обнаружить еще один снимок, засунутый под обложку самого последнего из них. На снимке была запечатлена не Гуань. Это была сделанная поляроидом

фотография седовласой женщины, стоящей под знаменитой сосной.

Чэнь вынул фотографию и перевернул ее. На обратной стороне он увидел надпись: «Товарищу Чжаоди – Вэй Хун, октябрь 1989 г.».

Кто такая товарищ Чжаоди?

Может быть, так называли Гуань?

Чжаоди – нечто вроде распространенного ласкового прозвища, которое означает «за тобой придет младший братик». Вполне понятное желание, если учесть, что Гуань была единственным ребенком у родителей. Некоторые китайцы верят в силу подобных имен. Как сказал Конфуций, «самое важное на свете – дать имя».

Дата подходящая. Фотография сделана в том самом месяце, когда Гуань отдыхала в Желтых горах. Да и знаменитую сосну, которая встречает гостей, трудно перепутать. Если снимок предназначался для кого-то другого, почему Гуань хранила его в своем альбоме?

Чэнь закурил, стоя под портретом товарища Дэн Сяопина, а потом сунул снимок в свой портфель. Внизу он бросил взгляд на окошко телефонной будки. Там по-прежнему сидела Сюсю.

– Дядюшка Бао сегодня не работает? – спросил он.

– Наверное, вы – товарищ старший инспектор, – сказала девушка, разглядывая его форму. – Товарищ Бао все ждал вас. Он просил позвать его, как только вы придете.

Не прошло и трех минут, как навстречу Чэню уже спешил дядюшка Бао с большим конвертом в руке.

– У меня кое-что для вас есть, товарищ старший инспектор.

– Спасибо, дядюшка Бао.

– Я пару раз звонил вам, но было занято. Извините, надо было дать вам номер моего домашнего телефона.

Нам с вами надо где-нибудь поговорить. Знаете, я живу недалеко, но квартира у меня довольно маленькая.

– Можно выпить чаю в ресторане напротив.

– Неплохая мысль.

Утром в субботу посетителей в ресторане было мало. Они выбрали столик внутри. Видимо, официант хорошо знал дядюшку Бао; он почти сразу же принес им чайник «Лунцзина».

Старик извлек из конверта несколько квитанционных книжек – на корешках значились даты с февраля до начала мая. Оказалось, что Гуань больше тридцати раз звонили с номера 867-831; довольно часто звонили после девяти вечера. Фамилия звонившего была У.

– Значит, все звонки сделаны с одного и того же номера, – уточнил Чэнь.

– И спрашивал ее всегда один и тот же мужской голос, – кивнул дядюшка Бао. – В этом я уверен.

– Вам известно что-либо о номере телефона или о том человеке?

– Нет, о номере я ничего сказать не могу. Что же касается мужчины – кажется, я уже говорил вам. Он

среднего возраста, говорит с ярко выраженным пекинским акцентом, но он не из Пекина. Скорее всего, он шанхаец, который часто говорит на пекинском диалекте. Держался вежливо; меня называл дядюшкой. Вот почему я запомнил, что большинство звонков было от него. А записи это подтверждают.

– Дядюшка Бао, вы нам очень помогли. Сегодня же мы проверим номер.

– И вот еще что. Не знаю, кому звонила Гуань, но тот человек не пользуется общественным телефоном. Скорее всего, номер домашний. Всякий раз стоило ей набрать номер, как ее тут же соединяли. И часто она звонила после девяти или десяти вечера.

– Да, – кивнул Чэнь, – это тоже очень важно… А десятого мая?

– Я кое-что нашел.

Дядюшка Бао протянул старшему инспектору маленький конверт, в котором лежал всего один корешок.

Там была простая записка: «Встретимся, как договорились». Фамилия звонившего была У, хотя своего номера он не оставил.

– Возможно, он выразился как-то по другому, – сказал дядюшка Бао, – но смысл его слов был именно такой.

Значит, за пару часов до отъезда Гуань звонил мужчина по фамилии У; очевидно, тот же самый, кто звонил ей более тридцати раз в период с февраля по май.

– Почему на корешке от десятого мая нет номера телефона?

– Потому что звонивший не хотел, чтобы ему перезванивали, – пояснил дядюшка Бао. – В таких случаях мы просто записываем, что передать.

– Помните, что еще он говорил в тот вечер?

– Нет, извините.

– Что ж, вы нам все равно очень помогли, – сказал Чэнь. – Мы получили важную зацепку. Не знаю, как вас и благодарить.

– Когда раскроете дело, – сказал дядюшка Бао, – позвоните мне.

– Обязательно. И все подробно вам расскажу, не сомневайтесь.

– И мы с вами выпьем еще чайку. В чайной «Усинтин», что на озере. Я угощаю.

– Да. До свидания… – Чэнь встал. – В чайной на озере.

15

Старший инспектор Чэнь поспешил в управление.

Первым делом он позвонил в Шанхайское телефонное бюро и попросил выяснить, кому принадлежит номер 867-831.

– Номера нет в справочнике, – заявила телефонистка. – Я не уполномочена раскрывать фамилию владельца.

– Это очень важно для следствия.

– Извините. Вам придется подъехать к нам лично с официальным письмом из управления, где будет сказано, что сведения нужны для раскрытия уголовного преступления. Иначе мы ничего вам не скажем.

– Нет проблем. Я приеду с официальным письмом.

Однако проблема возникла. Пань Хуэйчжэнь, сотрудница у которой хранилась печать, взяла выходной. Чэнь понял, что придется ждать до понедельника.

Потом он вспомнил о фотографии седовласой дамы, спрятанной в альбоме Гуань. Может, она и есть Вэй Хун?