Шанс для Хиросимы
Шрифт:
Воспользовавшись таким успехом, Дёниц, проявив неожиданные познания, рассказал о нежелании Люфтваффе заниматься дальними четырёхмоторными бомбардировщиками. Они наверное не очень нужны для войны в России, но на просторах Атлантики или Индийского океана без них не обойтись. Кроме всего, такие самолеты, вооружённые управляемыми бомбами с успехом заменят линкоры. Кригсмарине мог бы взять на себя организацию флотской экспериментальной группы на Не.277 с четырьмя двигателями. Этой темой неожиданно заинтересовался адмирал Тоёда, он рассказал, что сейчас в Японии полным ходом идёт работа над аналогичной машиной. Флот и Армия с удовольствием закупят несколько десятков таких дальних бомбардировщиков. Это в корне меняло дело, «фюрер» с облегчением вздохнул и объявил о запуске программы Не.277 как экспортной, а отечественный флот сможет получить несколько самолетов для ознакомления. Впервые за много лет Рёдер выиграл противостояние с Герингом.
Впрочем этот успех ни в коей мере не расхолодил гросс-адмирала,
Делая такое предложение Рёдер практически ничем не рисковал. Британцы не решались отправлять свои линкоры так далеко на север, а Северный флот СССР достойным противником не являлся. Это означало, что можно добиться локального господства на море и провести десантные транспорты вполне безопасно. К тому же, не далеко от Мурманска в 39–40 годах существовала ВМБ «Норд», это позволило немцам детально ознакомиться с гидрографией района. Сам десант предполагалось высаживать в тылу советской 14 армии, что привело бы к ее окружению. После ликвидации котла у советов просто не оставалось сил для обороны Мурманска. Правда Кригсмарине не имеет своей морской пехоты, но это не беда. Достаточно выделить одну горно-егерскую дивизию и через несколько месяцев, находясь под оперативным управлением морских офицеров, егеря освоят приёмы высадки на необорудованное побережье. Успех операции сулил огромные выгоды — окончательно ликвидировался северный маршрут ленд-лиза и уже в навигацию 43 года можно попытаться установить связь с Японией по Северному морскому пути. Во всяком случае в 40-м году рейдер «Комет» уже проходил этим маршрутом, такой опыт грех не повторить.
Гитлер опешил, ещё никогда не было, чтобы флот сам напрашивался на участие в рискованных операциях. Обычно Рёдер ссылался на подавляющее преимущество англичан и стремился минимизировать риски. А сейчас…
— Но, а если британцы все же попытаются вмешаться? — Задал «фюрер» животрепещущий вопрос.
— Мы планируем нанести им несколько поражений в ближайшее время и надеемся, что после этого желание лезть на север у них надолго исчезнет.
И гросс-адмирал принялся излагать планы по атаке конвоев. Если вкратце, то к находящимся сейчас в Норвегии: «Тирпицу», «Хипперу», «Лютцову» и «Кельну» предлагалось срочно присоединить «Шарнхорст» и «Ойген», уже закончивших ремонт. Самый совершенный германский легкий крейсер «Нюренберг», который должен был уйти с ними, решили поставить на модернизацию, сделав из него геликоптер-трегер. Имея такое мощное оперативное соединение можно без боязни бороздить Арктику, разыскивая «купцов», ну а если британцы попробуют перехватить этот отряд… Тем хуже для них, после битвы при Адду больше одного линкора они выделить не смогут, а с одним «Тирпиц» и «Шарнхорст» справятся.
Гибель броненосца «Адмирал граф Шпее» и линкора «Бисмарк» произвели очень большое впечатление на Гитлера, теперь он не мог заснуть, если в море находился хоть один из больших кораблей германского флота. Сам про себя «фюрер» говорил: — «На суше — я герой, а в море — трус» и сейчас эта «трусость» проявилась в полной мере. Начались многочисленные придирки и сомнения, через долгих сорок минут, явно превозмогая себя, он согласился с перебазированием, но тут-же потребовал, чтобы тяжелые корабли выходили в море только после его личного разрешения. Рёдер ожидал этого и готов был идти на конфликт. Он сразу же заявил о том, что если «фюрер» не доверяет командующему ВМС, то тому ничего не остаётся как подать в отставку. Это был удар ниже пояса, Гитлер стушевался и начал искать компромиссы. В конечном итоге было решено, что отныне окончательный приказ о проведении операций тяжелых кораблей в море будет отдавать главнокомандующий, если определена достойная цель при высоких шансах на успех. Была принята резолюция: — «В случае выхода в море командир корабля должен действовать в бою по собственной инициативе в соответствии с тактической обстановкой, не ожидая специальных указаний от высшей инстанции. Только при этих условиях допускаются потери».
Таким образом, впервые за всю войну германские командиры кораблей получили право действовать в море по своему усмотрению в том случае, если вся операция была
29 ноября 1942 года началась операция «Фронтхитер»: «Шарнхорст» и «Принц Ойген» с эскортом из 3 эсминцев: «Пауль Якоби», «Эрих Штайнбринк», «Карл Гальстер» и большого числа мелких боевых судов двинулись в путь из Готенхафена. Командующий отрядом, адмирал Шнивинд, держал свой флаг на борту «Ойгена». Уже при проходе Каттегата воздушная разведка англичан обнаружила отряд, несмотря на наличие истребительного прикрытия. Служба радиоперехвата расшифровала сообщение разведчика, и адмирал Шнивинд приказал увеличить скорость до 25 узлов. Утром 2 декабря отряд вошел во внутренние воды Норвегии, проход по которым осуществлялся под руководством лоцманов. Хотя два английских самолета вышли на немецкое соединение, поход в дальнейшем протекал беспрепятственно, и вскоре после полудня немцы оказались в Гримстад-фьорде, откуда в 41-м «Ойген» вышел в роковую операцию «Рейнюбунг». Волнение на море достигало 5–6 баллов, ветер 15 м в сек, снежные заряды ограничивали видимость, казалась бы авиации можно не опасаться, но англичане рассудили по-другому.
На переходе к Тронхейму наблюдатели заметили большую группу самолетов, которая, покружив вдали, исчезла за горизонтом. Это были «Бофорты» 42-й эскадрильи, вооруженные торпедами, но так и не заметившие свою цель. А вот другая, 86-я эскадрилья, имевшая такие же самолеты (16 «Бофортов» в сопровождении 6 «Бофайтеров» и 4 «Бленхеймов» в истребительном варианте) произвела атаку 3 декабря в 13.15. 6 Bf.110 прикрытия и 2 корабельных «Арадо» атаковали противника, а зенитки и главный калибр кораблей поставили огневой заслон. В круговерти из кораблей и самолетов «Принцу Ойгену» удалось уклониться сначала от первой волны из 6 торпедоносцев, а затем и от второй. Его зенитчики претендовали на сбитие 4 торпедоносцев, еще 3 отнесли на счет эсминцев эскорта и «Арадо», но не повезло «Шарнхорсту». Авиационная торпеда попала в среднюю часть корпуса, не пробив ПТЗ, скорость пришлось снизить до 20 узлов. Для линейного крейсера поход был окончен и адмирал Шнивинд приказал кораблю с эскортом из миноносцев возвращаться назад. Остальное соединение в составе тяжёлого крейсера и трёх больших эсминцев присоединились 9 декабря к боевой группе под командованием вице-адмирала Оскара Кюметца.
Эскадра Кюметца и «Авиакомандование Лофотен» в поте лица обеспечивали освоение линкором «Тирпиц» нового вундерваффе — японской радиолокационной системы. Антенна радара, весом 270 кг, была установлена на верхушке башенноподобой надстройки и вращалась со скорость до 48 оборотов в минуту. Управляющий блок имеет 12-дюймовый (цветной!) экран, какой-то «процессор» (?) и вся эта машинерия потребляет пиково до 200 кВт. По объяснению трёх японских инженеров, прилагавшихся к хитрой машине, радар работает в диапазоне от 7.5 до 15 см, что соответствует частотному диапазону от 2 до 4 ГГЦ. «Тирпиц», выходя вместе с сопровождением из Вест-фьорда, юстировал систему. На этой широте стоит долгая полярная ночь. Даже в дневное время в зависимости от погоды черное или темно-синее небо иногда немного светлеет — и только. Так что английские подлодки не могли визуально вовремя заметить корабли, но радару это не помеха. Практические опыты показали, что отдельную надводную цель типа «крейсер» очкастые японцы, получивших звание «почетных арийцев», обнаруживали за 45–50 миль, а самолёт за 130. К концу декабря германская эскадра обладала явным преимуществом над британцами в обнаружении противника.
После длительного перерыва отправление Мурманских конвоев возобновилось лишь в декабре 1942 г. Не сказать, что это было очень неожиданно для германского командования, но первому каравану JW-51А удалось проскочить незамеченным. Следующий конвой — JW-51B в составе 14 судов — вышел из Лох-Ю 20 декабря под эскортом 1 тральщика, 2 корветов, 2 вооруженных траулеров и 6 эсминцев. Тяжелый шторм в ночь на 29 декабря разметал корабли. К утру непосредственно под командованием кэптена Шербрука, державшим брейд-вымпел на эсминце «Онслоу», осталось лишь 9 транспортов. Вторая группа из 5 судов и траулера «Визалма» осталась далеко позади. К ней же присоединился отставший из-за неполадок гирокомпаса эсминец «Ориби». В полдень 29 декабря Шербрук послал на розыск отделившихся судов тральщик «Брэмбл». Кроме того в море находилась еще две группы британских кораблей. Крейсера «Шеффилд», под флагом контр-адмирала Барнета, и «Ямайка», вышедшие из Кольского Залива с целью осуществления ближнего прикрытия каравана. Дальнее прикрытие возлагалось на эскадру вице-адмирала Фрезера — линкор «Энсон» вместе с тяжелым крейсером «Камберленд» и эсминцами «Форестор», «Икарус», «Импалсив». Утром 30 декабря, ядро конвоя было обнаружено подводной лодкой «U-354» в 50 милях южнее острова Медвежий.
Начались судорожные согласования с ставкой Гитлера, тому все время казалось, что риск слишком велик. Однако Рёдер додавил в конце концов своего «вождя» и в операции «Регенбёген» разрешили задействовать все боеготовые корабли. Германскому соединению предписывалось не избегать столкновения с противником, по возможности захватить один транспорт и максимально много членов команд потопленных судов, но в то же время не задерживаться для спасения их экипажей. Командующему ВМС необходимы шифровальные книги и информация.