Шанти

ChaosCrash13

– В смысле? Тоже какие-то химеры, как старшие? – лис приложил ладонь к глазам, и напряг зрение, пытаясь хоть что-то разобрать в появившихся у горизонта точках.

– Нет. Птицы как птицы. Но в одежде. Такие же ненормальные, как грифоны. В смысле, головой: вот на кой им эти тряпки?
– Клаус высунул язык от старания, разглядывая приближающихся (а видно было плохо: далеко и в полете), - Либо они из пугливых, и в скафандры вырядились. В скафандры без шлемов… Один кот, грифонье получается!

Вскоре местные из точек на горизонте превратились в отряд из двух дюжин птицеподобных фурри, а рапторы оживились, выстроившись напротив открытого люка челнока треугольником. Конечно, практического толка в этом не было, но, признал Клаус, выглядело более, чем внушительно: строй из трех космических кораблей с полуразвернутыми плавниками-крыльями выглядел повнушительнее иного дворца или приветственного

столичного монумента. Корабли слитно издали пронзительный крик (надо же! местные звуковые системы в рапторов впихнули! точно, грифонам родня: на какую кость в космосе аудиоаппаратура?). И под эти «орлиные» кличи на площадку между космическими кораблями и челноком приземлились местные. Выглядели они не то, чтобы как-то уж особенно экзотично: птицы как птицы – таких фурри в космосе полно. Но были нюансы. Первое, с какого-то перепугу птицы эти были уж слишком разнообразны – не похожи они на представителей разных рас. Скорее уж, разные совместимые виды. Но, откуда? Они же, как понял Клаус, еще толком в космос не вышли. Второе, ну, конечно, одежка. Но не как у грифонов: то ли технические комбинезоны, то ли подобие гидрокостюмов без рукавов и штанин. В общем, какая-то рабочая одежда. Но на всех без исключения и с явными признаками использования в качестве знаков различия. А третьим было то, что все контактеры, судя по сложению и чертам лиц, поголовно были самками. Чего это? Даже самые экзотические народы, у которых процветает матриархат, предпочитают на всякие сомнительные дела отряжать самцов: у них больше шансов добиться успеха что в переговорах, что в бою.

Вперед шагнула белая самка с желтым клювом и запоминающимся остроконечным хохолком из перьев на голове. Клаус тут же подметил, что она была облачена не в «гидрокостюм», в отличие от большинства аборигенов, а в небольшой белый корсет, выгодно представляющий собеседнику ее груди, и пару несмыкающихся с внутренней стороны набедренников зеленого цвета – видимо, главная (на что намекала и пухлая матерчатая сумка, перекинутая через плечо). Клаус поклонился белой на драконий манер (драконьи манеры на всех производят впечатление), и прогавкал заранее составленное приветствие на торговом: аборигены слова не поймут, но дружелюбная манера пришельцев до них дойти должна. Белая смешалась, несмело улыбнулась, и попыталась повторить жест Клауса. Чем доберман и воспользовался, раскрыв давно уже надоевший чемодан (спутники белой напряглись) и достав из него набор картинок, используемых при контакте с примитивными фурри (птички расслабились). Белая с любопытством присмотрелась к тому, что ей принялся демонстрировать Клаус, и через несколько смен карточек с рисунками извлекла собственный набор из белой матерчатой сумки, что была перекинута через ее плечо. Что еще раз убедило Клауса в том, что он имеет дело с какой-то грифоньей родней: картинки аборигенки были нарисованы вовсе не в привычной для большинства цивилизованных фурри драконьей манере, а так, как любят извращаться грифоны и возвышенные ими до космоса народы. А еще это сбило пса с толку. В этих диких местах, явно, никаких грифонов быть не могло: не доплыли бы. Но откуда тогда у местных контактерские приемы? Они, что, толком не выйдя в космос, уже готовились к контактам с другими фурри? Ненормальные! Ну, точно, грифонье!

Аборигенка что-то чирикнула. Клаус в ответ отрицательно покачал головой, и гавкнул на торговом. Птица издала недвусмысленно отрицательную трель, и резко махнула кончиком крыла (ага, это у них, видимо, жест отрицания). После чего, порылась в своих карточка, и, извлечя из сумки пустую, принялась что-то рисовать на ней. Клаус ждал. И через пять минут ожиданий оказался немало удивлен: на карточке были нарисованы неразумная птица, от которой шла стрелочка к рисунку аборигена планеты, и неразумная собака, от которой шла такая же стрелочка к скупому наброску, сделанному с самого Клаусу, а над всем этим красовалось изображение троицы птицеподобных, в окружении каких-то символов взирающих на все эти стрелочки. Видимо, в Создателей верили и тут. Так что, Клаус вытащил пару карточек на этот случай, и продемонстрировал их аборигенке. Та опять отрицательно махнула крылом, и быстро набросала новый рисунок на очередной пустой карточке: птица, круг с оканчивающейся крестом палкой, пес, круг со стрелочкой, рисунок их солнечной системы и раптора местных рядом с ней. Клаус понял, что местная оскорбилась, что к ее народу относятся свысока. Ладно, будет учтено. Клаус извлек из чемодана специально заготовленную офицерами и капитаном стопку карточек, и перешел к тому, ради чего сюда прибыл: к сделке.

***

Станция оживала. Шанти было любопытно наблюдать за тем, как челноки

и рапторы аборигенов суетятся, прибывая на станцию и отбывая на планету. Манера швартовки у местных была странная и, по мнению Шанти, далекая от удобства: те швартовались непосредственно к шлюзам станции, выпуская длинные возимые с собой рукава-переходники, которыми долго пытались попасть в шлюзовые захваты. Неудобно, неэффективно, небезопасно – корабль намеревалась сразу же, как будет преодолен языковой барьер, поделиться с птичками (так их теперь прозвали невольные покорители неизведанного космоса) набросками нормальных стыковочных пирсов. Но вот прямо сейчас у серо-синей круизера были иные заботы: на борт прибывала делегация аборигенов, с которой предстояло обсудить вопросы ее собственного снабжения, а также планы на дальнейшее сотрудничество. В целом, Шанти угадала: дураками птички не оказались, а такой шикарный подарок как возвращение звездного порта расположил их к неожиданным пришельцам. Так что, сейчас кораблю следовало вспоминать свое прошлое дальней посыльной, и обтяпывать делишки. Только, теперь не нужно было прятаться от начальников Почтовой службы – она и ее офицеры сами себе хозяева.

Челнок аборигенов преодолел барьер, сел на палубу ангара и завершил постпосадочный протокол, выпуская из своего чрева гостей: трех высокопоставленных птичек (местные, почему-то, любили ходить тройками). Те, перечерикиваясь между собой, двинулись вслед за Клаусом и выделенными для встречи матросами. Неплохо…

– Зар, на соединение, - скомандовала по внутренней связи Шанти, - Аджана, в обсерваторию.

– Что стряслось, капитан? – быстрым шагом покидая свои места в кают-компании, где предстояло произойти встрече с посланцами пернатых, спросили у корабля драконы.

– Какой-то эфирный контакт. Более ничего: сама я в пространстве не нахожу ничего, что могло бы его вызвать. На рапторы местных не похоже: я их сигналы уже отчетливо различаю, - пояснила Шанти, и, пользуясь тем, что аборигены торгового не понимали, связалась с отсеком, по которому шагали посланцы в сопровождении младшего помощника, - Клаус, остальные офицеры сейчас экстренно заняты. Пока поразвлекай гостей.

Доберман утвердительно кивнул, и чуть замедлил шаг.

– На месте! – прокричал Зар, подлетая к дверям покоев аватары Шанти. По-хорошему, старшего помощника следовало бы отругать за такую наглость, но, с другой стороны, и похвалить тоже – за то, что сообразил не бежать до рубки.

Шанти открыла двери своей каюты перед драконом, и активировала аватару.

– Ну, любовничек, укладывайся, - усмехнулась корабль губами аватары, хлопая металлической ладонью по одной из лож в своей каюте.

– Всегда рад услужить прекрасной кораблю, - на минуту остановился Зар, и отвесил аватаре поклон (ох уж эти драконы… ненормальные! Не то, что родные для Шанти грифоны). После чего рыбкой нырнул на ложе. Как раз так, чтобы проскользнуть под руку аватары.

Шанти улыбнулась дракону через свой стальной образ, и выпустила из лючков в ногах ложа шланги коннекторов. Конечно, она бы предпочла что-нибудь романтическое, но время не ждало.

***

К сожалению, приятный прилив от совокупления с Заром пришлось задавить. Будто у Шанти так много настоящего корабельного секса со своими офицерами!.. Но гости долго ждать не будут, а неопределенный эфирный сигнал может быть чем угодно. Не исключено, что чем-то зубастым и охочим до корабельного металла и тока. Тем более, система ко всяким монстрам пустоты располагает. Шанти издала первые трели в эфир пространства. Эхо ждать долго не пришлось. Как, впрочем, и надеяться на него: система такая, что не разобрать почти ничего – кошмар навигатора, ужас астронома и мечта охотников за пустотными монстрами с заводчиками космических «коров»-тиянки. Шанти еще раз «пискнула». Толку опять оказалось мало: в этой системе кот хорошего лаза не найдет! Собака! Еще эти рапторы… Они, что, не могли сообразить, что чужой корабль все это время не перепискивался с ними потому, что ей это не надо? Полезли со своими непонятными расспросами на непонятном языке…

Неидентифицированный сигнал усилился. Шанти теперь даже могла попытаться запеленговать его.

– Капитан, вам помочь? – спросил скучающий на ложе Зар, которого Шанти глубже базового уровня слияния не пустила.

– Взгляни, - согласилась корабль, нежно погружая дракона на второй уровень слияния. Она не настолько торопилась, чтобы мучить своего офицера экстренным погружением.

– Внутрисистемники. Они у всех народов болтливые, - поморщился образ дракона, когда углубление слияния завершилось, и он оказался в виртуальном мире Шанти, - Я возьму их на себя. Все равно, ничего путнего от рапторов не узнать: одна болтовня и пустое любопытство.