Шарада

Доун Нирай

Он все время ведет себя как идиот, чем сводит меня с ума.

— Пиво отстой. У меня есть текила. — У него в руке коричневый бумажный пакет. Я закрываю дверь и продолжаю стоять.

— Черт. А ты кто? — спрашивает Джек, подходя к Шайен.

Я делаю шаг, чтобы сказать ему проваливать. Сказать, что она со мной и чтобы он держался от нее подальше. Но я этого не делаю, потому что она не моя. Между нами нет ни-каких обещаний, да я и не хочу. Поэтому я сажусь, чтобы посмотреть, как она справится со всем этим.

За

нее это делает Адриан.

— Она девушка Кольта. Отвали.

Его слова меня бесят. Да, я был готов сказать то же самое, но она не моя, и я этого не хочу. По крайней мере, не совсем. Но я также не хочу, чтобы они пытались к ней приставать, поэтому ничего не говорю.

— Ух ты. Девушка Кольта, а? Я этого не знала. — Она смотрит на меня и подмигивает мне.

— Давайте сыграем в стрип-покер, — говорит Оскар.

Моник и Шайен обе бросают на него взгляд.

— По четыре? — спрашивает Моник.

Ни она, ни Шайен не сказали друг другу ни слова. В этом плане девушки безумны: все время присматриваются друг другу, но ни одна из них не хочет говорить, пока первой не за-говорит другая.

Я ожидаю, что Шайен скажет «нет», но она пожимает плечами, будто это забава. Что, может, неплохая идея, потому мне, очевидно, нужно выпить, чтобы расслабиться.

Мы передвигаемся к кухонному столу, все толпятся вокруг него. Моник снова на ко-ленях у Перри, сотни ее маленьких косичек свисают через плечо.

Адриан достает свою трубку и травку, и все вокруг стола, кроме меня и Шайен, курят, а потом ставят бутылки на середину и наполняют стаканы.

Я не знаю, что вынуждает меня это делать, но я наклоняюсь к ее уху и прикусываю мочку зубами.

— Если ты напьешься, то я с тобой не справлюсь.

Я вижу, как ее обнаженное плечо покрывается мурашками. Черт, как же это сексу-ально. Я хочу поцеловать их. Провести языком по ним, но здесь целый стол людей, и я не делаю ничего такого. Проявление своих чувств на публике — для пар, а мы не пара. Из того, что мы делали с Дееной, довольно многое мы делали наедине. Да, все это знали, и мне было наплевать, но я также не шептал ей всякую чепуху на ухо.

Я откидываюсь на спинку стула, чтобы между нами было пространство.

Шайен поворачивается ко мне и улыбается.

— Не волнуйся. Со мной все будет в порядке.

Мне хочется сказать, что я не хочу, чтобы она была в порядке. Но вместо этого я на-клоняюсь вперед и наливаю себе в стакан еще текилы.

* * *

Я так облажался. Не помню, когда в последний раз я столько пил, но за одной игрой последовала другая. Было безумием наблюдать Шайен с моими друзьями. Они настолько разные, но она всю ночь покатывалась со смеху, и они с Адрианом обменивались такими взглядами, что если бы я не хотел только затащить ее в постель, то был бы очень зол.

Только что все ушли. Я прислоняюсь к кухонной стойке и

подзываю ее к себе паль-цем.

— Подойди сюда, — говорю я.

Шайен встает между моими ногами, а у меня чертовски кружится голова, но я все равно умудряюсь ее поцеловать. На вкус она как текила, и мое тело, наконец, кричит, пото-му что это то, чего я хотел всю ночь, но потом мне приходится ухватиться за стойку, чтобы удержаться на ногах.

— Ты просто в хлам. Разве не ты мне говорил слишком не напиваться? — Она улыба-ется, но мне не до улыбок. Я снова пытаюсь ее поцеловать, но она отклоняется. — Кольт, ты слишком пьян. Мне лучше уйти.

— Дай мне несколько минут, и я буду в порядке.

На несколько секунд она замолкает, а потом говорит:

— Мне лучшей уйти.

Но в ее голосе не слышно, что она хочет уйти, и я абсолютно уверен, что не хочу этого, поэтому просовываю свой палец в петлю на ее джинсах и тяну в сторону своей комнаты. Она смеется, но следует за мной. Я захлопываю за нами дверь, снимаю футболку, скидываю бо-тинки и вылезаю из джинсов.

— Мне просто нужна пара минут.

Комната вращается. И какого черта я пил так много? Я забираюсь в постель в трусах и, опираясь на локоть, смотрю на нее.

— Ты боишься, моя Маленькая Танцовщица? — спрашиваю я.

Как я и предполагал, она скидывает обувь. Я наблюдаю за тем, как следующими идут джинсы, и вот она уже стоит передо мной в ярко-фиолетовых трусиках на коже цвета кара-мели.

— Хотела спросить, есть ли у тебя что-нибудь, что я могла бы надеть, но это кажется слишком официальным, да? Я в твоей одежде?

Она ухмыляется. По крайней мере, мне так кажется.

— Тебе не понадобится одежда.

Она пожимает плечами, выключает свет и ныряет ко мне в постель.

— Всего несколько минут, — я снова говорю. Я закрываю глаза, чтобы комната пере-стала раскачиваться. Чувствую ее рядом с собой. — Сделай мне одолжение.

Мои губы возле ее шеи. Я лижу ее кожу, потому что мне нужно чувствовать ее вкус.

— И какое?

Она кажется сонной. Или, может, это я. Не знаю.

Какое одолжение?

— Моя мама. — Я пытаюсь снова поцеловать ее в шею, но у меня нет сил. Мой мозг го-ворит мне заткнуться, но мое пьяное внутреннее «я» не слушает. — Мне нужно, чтобы ты пошла к ней со мной.

На несколько секунд Шайен затихает. Но я слишком пьян, чтобы беспокоиться об этом.

— Конечно… да. Хорошо. Я могу.

И больше ничего.

Глава 20

Шайен

Мой сон непрерывен всего лишь второй раз с тех пор, как я узнала о маме. Так хоро-шо спать всю ночь. Не быть преследуемой и страдающей от кошмаров, которые ослабляют меня. Или воспоминаний, которые я не могу изменить, и вопросов, на которые у меня нико-гда, возможно, не будет ответов.