ШАРЛЬ ПЕГИ. НАША ЮНОСТЬ. МИСТЕРИЯ О МИЛОСЕРДИИ ЖАННЫ Д АРК.
Шрифт:
Иначе они не были бы мертвы, они не были бы пропащими, они не были бы прокляты, они не были бы осуждены.
Они были бы такими же людьми, как мы; они были бы живыми, земными; они были бы живыми людьми, какими бывают до Суда Божия. А не после.
Молчание.
Дочь моя, дочь моя, есть много Церквей; в Церкви. Но существует лишь одна Церковь. Лишь одна. Есть много Церквей. Есть церковь воинствующая, Церковь воинов Христовых на земле, к которой принадлежим мы. Есть Церковь страдающая, Церковь грешников в чистилище, причастности к которой мы избежим; если будет на то воля Божия. Есть Церковь торжествующая,
Нет Церкви горящей в геенне огненной.
Это лишено смысла. Это абсурдная выдумка. Это немыслимо.
Все три Церкви — Церкви живые; нет и не может быть Церкви мертвой.
Церковь по сути своей, по природе своей — живая. Она непрерывно приемлет жизнь от Бога, Иисус пообещал ей жизнь вечную. В силу естественных, в силу сверхъестественных причин она — живая. Нет и не может быть Церкви мертвой.
Если бы их муки могли чему–то послужить, чему–нибудь служили, они были бы Церковью, они были бы в Церкви.
Воинствующая, страдающая, торжествующая — все три Церкви живые, нет и не может быть Церкви мертвой.
Молчание.
Есть Церковь воинствующая; к ней принадлежим мы; это Церковь солдат некоей войны; к ней принадлежим мы; все через нее проходят, все через нее прошли; мы знаем, что нам следует в ней делать.
Мы через нее проходим. Все несут в ней службу, определенное время несут службу.
На эту службу нельзя заступить повторно.
Повторно не призывают.
После — одних от других отделяют.
Есть Церковь страдающая, Церковь грешников в чистилище. Мы должны попытаться, мы должны просить Бога о том, чтобы к ней не принадлежать. Таков закон; таков устав. Ради них, ради их блага мы можем, мы должны умножать наши труды, наши молитвы, наши страдания. Наши деяния, если только позволительно позаимствовать это слово у Иисуса Христа. У единственных деяний. У деяний Иисуса Христа. В ней могут быть наши отцы и отцы наших отцов. Их души принадлежат Господу. Трудиться ради них, молиться за них, принимать страдания ради них. Совершать деяния ради них. Таков закон; таков устав. И нет нужды просить нас об этом; нет нужды указывать нам. Ни заставлять нас, ни даже призывать. Это наше побуждение, это наше внутреннее побуждение; это сама наша любовь; это само причастие.
Это внутреннее побуждение, естественное побуждение нашей любви.
Нашей человеческой любви, нашей родственной любви, нашей сыновней любви.
Есть Церковь торжествующая, Церковь праведников на небесах; мы должны постараться попасть туда. И не нужно этого скрывать. Изображать из себя скромников. Мы должны стараться, мы должны просить Бога о том, чтобы к ней принадлежать. Таков закон; таков устав. Общий. Мы должны их молить, а пока мы должны их молить за других и за себя, и незачем этого скрывать, молить их за других, членов Церкви страдающей и Церкви воинствующей, за других, живущих на земле, и за себя, и за других, пребывающих в мире ином, просить их заступничества, просить, чтобы заступились они за всех других и за нас, за всех членов Церкви страдающей и Церкви воинствующей. Чтобы позже быть с ними. Среди них. Чтобы быть с ними и как они. Это не только закон и устав. Это ещё и наше внутреннее побуждение. Это ещё и сама наша любовь. Это ещё и само причастие. Это наше
Это внутреннее побуждение, естественное побуждение нашей любви. Побуждение нашего милосердия.
Нашей человеческой любви, нашей родственной любви, нашей сыновней любви, нашего милосердия.
Есть еще вот какое различие. И оно — основное. В нем — всё. Те, кто принадлежит к Церкви мучеников, уверены в том, что вступят в торжествующую. Мы же не уверены ни в чем. Потому что мы — до. Абсолютно ни в чем.
Потому что Бог еще ничего не решил о нас. Еще не направил. Не разделил.
Не послал по одной из трех троп. По одному из трех путей. По одной из двух дорог.
Такова суть причастия, такова жизнь трех живых Церквей. Но не существует Церкви мертвой. Не существует Церкви, которая бы не причащалась.
Которая не была бы Церковью, которая, стало быть, не была бы Церковью. Нет Церкви мертвой.
Молчание.
Дитя мое, милая моя девочка, Господь милосердный положил пределы. Нужно трудиться, нужно молиться, нужно страдать, не выходя за положенные Господом пределы. Он приемлет страдания наши в этом мире ради спасения душ, сбившихся 'с пути истинного. Но Он не допустил, чтобы муки адские служили спасению душ; Он не принял бы, ради спасения душ, сбившихся с пути истинного, мук в мире ином. Нет Церкви мертвой.
Жаннетта
Просто:
– Сколько же тогда напрасных страданий.
Госпожа Жервеза
– Бедное, бедное дитя, что ты говоришь.
Жаннетта
– Сколько же в мироздании напрасных мук созданий Божиих.
Госпожа Жервеза
– Дело не в том, чтобы страдать. Если бы дело было лишь в том, чтоб пострадать, кто ни страдал бы. Кто ни страдает.
Молчание.
Есть страдание полезное и страдание бесполезное. Страдание плодотворное и страдание бесплодное.
Молчание.
Вот почему всеобщий наш Учитель…
Жаннетта
– Господь наш, Господь наш Иисус Христос.
Госпожа Жервеза
– Учитель, передающий нам умение, всякое умение, и то и другое умение, умение повелевать и умение учиться, умение властвовать и умение перенимать ремесло.
Жаннетта
– Господь наш, Господь наш Иисус.
Госпожа Жервеза
– Уж Он–то должен был уметь. Это Его ремесло. Спасать. Это Его занятие. Он должен был уметь. Он — наш Учитель в деле спасения. Вот почему всеобщий наш Учитель, Сын Человеческий, умевший платить своим страданием, пожелал заплатить за спасение наших душ любым страданием, действенным, вплоть до мук искушения, но Он никогда не доходил до того, чтобы платить бесполезным страданием, муками греха. Спаситель пожелал заплатить всеми муками людскими; так было условлено, так было договорено. Он вочеловечился, и муки Его тоже стали муками людскими, страданиями чисто человеческими. Но Он не пожелал навлечь на Себя муки вечные; это бессмысленно, это непостижимо, это абсурдно; это было бы богохульством, даже вообразить себе такое — значило бы совершить безмерное богохульство; это значило бы совершить неслыханное святотатство; ибо Он знал, что даже Его муки адские, даже Им испытанные муки адские не могли бы послужить нашему спасению.