Шашлык на свежем воздухе
Шрифт:
Откровенно говоря, я довольно долго не решался взяться за этот рассказ. Меня и так некоторые товарищи упрекают. Почему это, говорят они, в ваших произведениях так много пьют? Вы, собственно, на что этим намекаете?
А я, честное слово, ни на что специально не намекаю. Просто жизнь ежедневно подбрасывает свежий материал на эту тему. Потому что в действительной жизни пьют у нас все еще исключительно много. И это бы, как говорится,
Хотя наши уважаемые медики много сил кладут на то, чтобы популярно объяснить возможный вред от неразборчивого употребления алкоголя. Но им почему-то редко кто верит. А зря. Все-таки, не всегда товарищи медяки бывают неправы.
Позвольте в подтверждение этого своего заявления рассказать действительный кошмарный случай, который произошел не так давно с приятелем одного моего хорошего знакомого.
Все началось именно на дружеской пирушке. Как говорится, «вино лилось рекой, сосед поил соседа». Что касается вина, то оно, на самом деле, лилось рекой. Дело в том, что этот мой знакомый — садовод, держит мичуринский участок. И надо сказать, выращивает колоссальные урожаи. А поскольку на базар фуговать излишки ему неудобно, он приспособился перегонять их на вино. И достиг в этой области большого совершенства: варит самые неимоверные сорта — из вишни, из крыжовника, из ранеток. Даже научился, представьте, изготовлять самое настоящее шампанское «Брют» из какой-то специальной смородины. Хоть сейчас на международную выставку.
Вот, значит, сидят они, и мой знакомый потчует своего приятеля.
Наливает ему бокал вина — из крыжовника, что ли — и говорит:
— А ну, давай пробуй.
Приятель, конечно, не заставляет себя ждать — пробует.
— Ничего, — говорит. — Сладковатое такое, вроде сиропа. Не берет, правда, но пить можно. Если магазинного нет.
— Ха! — говорит хозяин. — Магазинного! Скажешь тоже! Да в магазине знаешь что? Суррогат—вот что… Ну-ка, давай пробуй другое. — И наливает ему из второй бутылки.
— Это, вроде, получше, — отмечает приятель. — Уже горчит маленько. Тоже пока не берет, но, кажется, начинает приближаться.
— То-то, — смеется хозяин и кричит жене — Маруся! Подай-ка сюда мою солдатскую кружку!.. Вот ты у меня сейчас еще этого вот попробуешь — из четверти. — И льет в свою солдатскую кружку с краями.
Гость выпивает эту полную кружку, утирается ладонью и выносит заключение:
— Хорошо… Но не берет.
— Фу ты! — говорит тогда хозяин. — Ну что с тобой делать—прямо не знаю… Маруся! Неси, что ли, то… экспериментальное.
Тут Маруся вносит двухлитровую банку с какой-то довольно мутной жидкостью и нацеживает гостю так примерно с полстакана.
Гость пьет и чувствует, что глаза у него сводит к переносице.
— Вот это берет! — говорит он, вытирая слезы. — Из чего гнал?
Хозяин смеется:
— Даже неудобно сознаваться. Считай, что не из чего. Травка такая есть — ревень. У нас в Сибири произрастает. Вот из нее. Ну, маленько там сахару, маленько того-cero, а так почти задаром.
— Спиши
Ну, знакомый мой и списал ему рецепт. Приятель раздобыл ревеню и по этому рецепту на другой же день заварил вино.
Заварил он его в четверг, а через два дня подходит воскресенье. И как раз День строителя — есть повод опробовать.
— Мать, — говорит приятель жене во время завтрака. — Тащи сюда эту косорыловку — посмотрим, что там нахимичилось.
Выпил он стаканчик, колбаской закусил и сидит, ждет эффекта — когда глаза к переносице полезут.
И дождался. Только совсем другого эффекта. Вдруг его всего скрючило и аж переломило пополам. Схватился он за живот — и ходу. В совмещенный санузел.
Жена — за ним. Стучит в дверь кулаками:
— Петя, что с тобой?! Что такое?!
— Вино проклятое! — отвечает приятель.
— Да не может быть! — говорит жена. — Это тебя, наверное, с колбасы. Я ее, раззява, забыла вчера в холодильник положить.
— Ох, с вина это! — стонет муж.
Пока они там перестукивались, малолетний сын приятеля из детского любопытства вытянул пару стаканчиков. Выскакивает он в коридор и ревет:
— Папка, выходи!
— Да что вы, черти такие, голову мне морочите! — говорит жена. — Ну, ты сопливый еще — ладно. А этот-то слон… В него же ведро влей — ничего не будет.
Короче, мать, чтобы разоблачить, как она полагала, обман, пошла в комнату и лично выпила полстаканчика. Буквально через минуту она убедилась, что мужчины ее не разыгрывали, и тоже заняла очередь за сыном.
И вот в такой пиковый момент заявляется к ним в гости свояк приятеля. Ему, конечно, быстренько (тут уж не до разговоров) объяснили ситуацию — что к чему. А надо оказать, что свояк в смысле выпивки вообще профессор был. Он даже рассердился, услышав такую версию.
— Да вы что тут, — говорит, — белены пообъедались! Кому-нибудь другому арапа вправляйте, только не мне. Я понимаю, если бы вы натощак кефира напились — тогда другое дело. А с вина этого никогда не может быть. Вино только дезинфицирует — и больше ничего. Да я сейчас на ваших глазах четыре стакана выпью—и хоть бы хны. Где оно у вас тут? Ага… Вот смотрите: раз… два…
До трех свояк, конечно, не досчитал — вылетел из комнаты весь белый, как бумага, покрутился, покрутился, видит: ничего положительного ему в этих малогабаритных условиях не дождаться — и на автобусную остановку.
А живет он, между прочим, на Западном поселке — сорок минут езды. Он, правда, догадался — сунул водителю десятку и говорит:
— Останавливай по первому требованию! И сам примостился возле передних дверей. Только отъехали метров четыреста, свояк кричит:
— Тормози!
Ну, пассажиры первый случай перетерпели, не сразу сообразили, что к чему, думали, может, колесо спустило.
А свояк, через километр, примерно, снова кричит:
— Тормози!
Тут, понятно, начался ропот, возникли трения между пассажирами и водителем. Все-таки надо учитывать: воскресенье, люди спешат провести его поинтереснее — едут кто в гости, кто куда, а вместо этого, извольте видеть, должны ждать какого-то авантюриста.
Словом, после третьей остановки свояка из автобуса поперли. Так что он на этом деле потерял десятку. Чистыми.
Хорошо еще, что высадили его где-то в районе нахаловки. Там как раз к проезжей части примыкает довольно необитаемый овраг, в котором свояк и отсиживался полтора суток.