Шашлык на свежем воздухе
Шрифт:
— Напрокат?! — удивился Мишкин.
— Напрокат, — сказал Машкин. — Семь двадцать за месяц.
— Эх, надо же! — сокрушенно прошептал Мишкин.
— В лото поиграли, — весело продолжал загибать пальцы Машкин, — снежную бабу слепили, концерт по заявкам слушали, кукольный театр устроили…
— Кукольный театр! — чуть не плача, закричал Мишкин. — А мы-то! Мы-то! Уй-уй-уй-уй-уй. Слушай, — сказал он и взял Машкина за пуговицу. — Давай как-нибудь соберемся. Ну, хоть в воскресенье. Вы да мы — и больше никого. Посидим в
— А что, — сказал Машкин. — Это идея.
Мишкин и Гришкин встретились на пятый день нового года.
— Ну, как праздничек? — здороваясь, спросил Мишкин.
— Мрак! — сказал Гришкин. — Мрак и ужас! Просто кошмар! Пришел этот змей Яшкин. А потом этот циклоп… Ну как его?… — Гришкин потер над бровью и болезненно сморщился.
— Пашкин, — подсказал Мишкин.
— Вот-вот, с Кошкиным. Что там было! Что было! Описать невозможно.
— Ну и дурак! — сказал Мишкин. — Вот мы с Машкиным в воскресенье собираемся. Тихо-мирно. Чайку попьем, телевизор посмотрим, кукольный театр для детишек…
— Братцы! — сказал Гришкин. — Возьмите меня. Не могу я больше так! Пропаду я, братцы!..
Гришкин и Яшкин встретились на шестой день нового года.
— Хорош ты был в тот раз, — неодобрительно сказал Гришкин.
— А что, а? — завертел головой Яшкин. — Все в норме, старик. Было дело — кошка съела. Все хорошо кончается, что не кончается в вытрезвителе. Шик каламбурчик, а?
— Ну ладно, — махнул рукой Гришкин. — В общем, послезавтра приходи к Машкину. Чай будем пить.
— Крепкий? — подмигнул Яшкин.
— Я вот тебе дам, — сказал Гришкин и погрозил Яшкину кулаком.
Яшкин позвонил Пашкину по телефону.
— Привет, Пашкин! — крикнул он. — Это Яшкин. Ты что завтра делаешь? В театр идешь? Ой, держите меня! Зачем? На театральный се-сон? Шик каламбурчик, а? Ну вот что, ты это брось. Завтра все собираемся у Машкина. На чай. Понял?
— Заметано, — сказал догадливый Пашкин. — Я Кошкина приведу.
Мы встретились с Мишкиным в понедельник.
— Доброе утро! — поздоровался я.
— Хе! — иронически сказал Мишкин.
Он сидел за столом, левой рукой закрывал фиолетовую гулю над глазом, а правой писал заявление на Машкина в товарищеский суд…
НЕПРОДАЮЩИЙ И ПРОДАЮЩИЙ
Не знаю, может, бывают совсем никудышные елки, но этой почему-то все восхищались.
— Ах, какая милая елочка! — разулыбалась шедшая навстречу дама. — Не продаете?
— Что вы! — сказал я. — С таким трудом достал.
— Жаль, жаль, — потухла дама.
Потом меня заприметили, видимо, молодожены. Они долго шли
— Извините, где елочку брали?
— Там уж нет, — сочувственно сказал я.
— А эту не уступите? — залился краской молодой человек. — Жене очень понравилась.
— Эх, браток! — вздохнул я. — И рад бы, да свой карапуз дома ждет.
После молодоженов откуда-то из подворотни вывернулся плечистый мужчина. Этот сразу схватился за комель и скомандовал:
— Продай!
— Сам купил, — сказал я, прижимая елку к груди.
— Бери, что хочешь! — не отступал мужчина.
Мне ничего не требовалось. Я выдернул елку и убыстрил шаг. Мужчина долго еще шел за мной и клянчил:
— Может, договоримся, а, хозяин? Недалеко от дома меня окружила целая толпа. Задние спрашивали:
— Что там, елки продают?
— Витя! — кричала какая-то женщина. — Плюнь на него — переплати рублевку!
Я с трудом взобрался на пустые ящики и закричал:
— Граждане! Елка не продается! Что вы делаете! Не ломайте ветки!
Меня, ворча, отпустили.
…Я потихоньку открыл свою квартиру и увидел жену и сына, восторженно прыгающих… вокруг елки.
— Нам повезло! — сияя, сказала жена. — С трудом уговорила одного прохожего уступить!..
— Не беда, — пробормотал я, пятясь к двери. — Пустяки. Сейчас я все устрою.
Я вышел и схватил за рукав первого встречного:
— Купите елочку! Правда, красавица?
Он подозрительно осмотрел меня и спросил:
— Почем?
— Ерунда, — сказал я. — Полтора рубля.
— Что так мало? — хихикнул он. — На пол-литра не хватает?
Я ринулся навстречу женщине с девочкой.
— Барышня! — сладким голосом сказал я. — Смотри, какая елка! Пусть мама тебе купит!
— Пошли, пошли, детка! — испуганно сказала женщина, увлекая девочку в сторону. — Мы лучше найдем, в магазинчике. Неизвестно еще, где он ее взял.
Некоторое время я топтался на тротуаре и сиротливо тянул:
— Имеется елочка — зеленая иголочка. Лучшая утеха для детей…
Меня старательно обходили.
В конце концов я не выдержал, взмахнул ею, как знаменем, и заорал:
— Граждане! Кому елку?! Налетай! Задаром отдам.
Граждане подняли воротники и бросились врассыпную…
ТОЛЬКО ПРАВДА
Сразу за Туапсе открылось море, и все прилипли к окнам.
— М-да, — общительно сказал толстый дядька из соседнего купе. — Рай! Не то что у нас в Сибири…
— А что у нас в Сибири? — ревниво приподняла брови Милка.