Шайтан Иван 4
Шрифт:
— Ладно, уговорил, грузи их, поехали в Пятигорск.
Глава 12
Ротмистр Булавин сидел у себя в кабинете и составлял сводку за прошедшую неделю.
— Ваше благородие, тут к вам — доложил вошедший жандарм.
Я вошёл не дожидаясь окончания доклада.
— Разрешите, господин ротмистр?
— Есаул! Проходите, Пётр Алексеевич. Какими судьбами?
— Да вот, привез вам двух деятелей. Случайно пересеклись. Как оказалось они больше по вашему ведомству. Савва заводи.
В кабинет вошли пан Хмелевский и Мехти.
— Так, и что это значит? — Булавин с интересом разглядывал задержанных.
— Вот их бумаги, заверенные у вас. Прибыли из Турции. Зачем они расскажут сами. Сдаю вам Максим Сергеевич. Я с бойцами в ближайшем духане подкрепимся и часа через два вернусь.
Мы засели в духане и плотно поели, весь день на ногах.
— Командир, а что б ты делал если бы смолчали страдальцы? — задал Савва вопрос.
— Пришлось бы тебе резать их по настоящему.- я посмотрел на него. — Смог бы?
— Если для дела, да.
— Ладно, здесь сидите. Вещи все проверили, на предмет тайных писем или ещё чего.
— Проверили, командир, — ответил Эркен.
— Аслан, бери барахло, сумку мне. Мы вернулись в жандармерию.
— Разрешите?
— Проходите, Пётр Алексеевич.
Озабоченный Булавин что-то писал и при этом хмурился.
— Простите, есаул, сейчас закончу, — сказал он, не отрываясь от бумаг. Закончив, посмотрел на меня. — Теперь, есаул, расскажите, как вам удалось узнать об этих лазутчиках? — Голос ротмистра стал сухим и резким. Он буквально просвечивал меня своим профессиональным взглядом.
— Они всё рассказали? — задал я отвлекающий вопрос.
— Думаю, да, но мы ещё раз проведём допрос. С ними работают знающие люди. И всё же, как вы вышли на них?
— Повторяю, случайно. Остальное, моё личное дело.
— Хорошо, оставим этот вопрос, пока. Я уже отдал распоряжения. Сведения действительно ценные. Благодарю вас, Пётр Алексеевич. Пусть, случайно, — ротмистр сделал ударение на последнем слове, — но вы оказали очень серьёзную услугу. Я доложу начальнику жандармского управления округа. Теперь о деньгах, Пётр Алексеевич. Пан Хмелевский утверждает, что вы присвоили себе тысячу триста рублей золотом и тридцать тысяч ассигнациями.
Булавин с любопытством ожидал ответа.
— О деньгах… — Я поставил на стол сумку. — Вот всё, что удалось с них взять. Вещи, в двух баулах, стоят у входа. Это деньги. — Я вытащил мешочек с монетами и стопку ассигнаций, завернутых в материю. — Сто шестьдесят золотых монет — наши и турецкие лиры, восемь тысяч шестьсот рублей ассигнациями, с копейками. И всё. — Я смотрел честными глазами на Булавина.
— И всё? — переспросил он, не отрывая взгляда от меня. — А как же сумма, озвученная Хмелевским?
— А если он завтра увеличит названую сумму в два или три раза?
— Что ж, логично. Хорошо, будем считать, что это ваш трофей, который пойдёт на содержание сотни. Вопрос о деньгах будем считать закрытым. На нет и суда нет. — Ротмистр улыбнулся и пододвинул ко мне деньги.
Я достал из мешочка ещё один и пачку ассигнаций.
— Двадцать золотых рублей и пятьсот рублей ассигнациями. Раз трофей — ваша доля, ротмистр.
Ротмистр,
— У меня к вам личная просьба, Максим Сергеевич.
— Я вас внимательно слушаю, — ротмистр заинтересованно посмотрел на меня, явно не ожидая подобного обращения.
— Ваши люди, арестовали купца Саркиса Гаспаряна, по обвинению в шпионаже в пользу Турции. Так вот, люди, которые просят за него, заверили меня, что это неправда. Дело в том, что некий подпоручик Серов вымогает у него двести рублей золотом. До этого он брал по сто каждые четыре месяца.
Ротмистр изменился в лице. На лбу резко обозначились морщины.
— Вы понимаете, Пётр Алексеевич, что обвиняете офицера жандармского корпуса во взяточничестве? Если выяснится, что это клевета, вам придётся отвечать.
— Во-первых, я не обвиняю, а лишь озвучиваю версию, которую мне передали. Во-вторых, эти же люди вывели меня на след и сдали двух лазутчиков. В-третьих, откуда у задержанных штампы вашего отделения на документах? Думаю, вам стоит тщательно проверить мои сведения.
Я сделал паузу, давая ему осмыслить сказанное.
— Как поступить с купцом, решать вам, Максим Сергеевич. Поверьте, мне самому было неприятно слышать подобное. Все мы не без греха, и упаси бог меня бездоказательно обвинять подпоручика. Я лишь довёл информацию до вас, а дальше ваше право. Могу я быть свободен?
— Да, Пётр Алексеевич. Ещё раз благодарю вас за содействие и прошу вас о нашем разговоре, о подпоручике Серове, ни кому.
— Конечно, Максим Сергеевич.
Ротмистр Булавин сидел за столом и обдумывал сложившуюся ситуацию. Просьба есаула просто выбила его из колеи. Есаул умудрился влезть в операцию, проводимую ротмистром уже почти семь месяцев. Петр Алексеевич не только помог, но и подложил свинью с этим чёртовым купцом. Впрочем, купец тут не причём. Подпоручик Серов из оперативно розыскной части. Вполне толковый оперативник, был год назад переведён из Ставропольского губернского жандармского управления. Удалось распустить о нём слухи, как о человеке беспринципном, взяточнике и большом любителе играть в карты по-крупному. Подпоручик смог внедриться в закрытый клуб торговцев и других богатых дельцов крутившихся вокруг армейских поставок. Выполняя мелкие просьбы своих новых знакомых, он смог завоевать доверие, пока хрупкое и непрочное, но всё-таки доверие. Правда надо признать, что они упустили этих двоих эмиссаров и не подозревали, что планируется взрыв пороховых складов в Грозной. Вызвал адъютанта.
— Пригласите ко мне штабс-капитана Золина. Рано я стал примерять погоны подполковника — с досадой поморщился ротмистр.
Посещение подполковника Шувалова было необходимым и обязательным.
— Здравствуйте, Пётр Алексеевич! — радостно приветствовал меня Шувалов.
— Александр Константинович, вы действительно рады меня видеть или я вам опять понадобился.
— И то, и другое. Почему вы сомневаетесь в моём расположении к вам? Вы меня обижаете Пётр Алексеевич.
— Потому что, господин подполковник, радостные встречи с вами, заканчиваются приключениями для меня.