Шайтан Иван 4
Шрифт:
— Штуцера собрали?
— Так точно, семьдесят девять исправных. Распределил среди егерей.
— Повреждённые отнесите к нашим оружейникам, может исправят сколько-нибудь.
— Что с съестными припасами?
— Ваш повар, Захар сказал, что крупа порченая, а солонина тухлая. В готовку взять отказался.
— Ладно капитан, решим вопрос с питанием, хоть несколько дней будете кушать, как положено. А ты капитан присматривайся, мотай на ус. Может и пригодится в жизни.
Мы с Павлом, пошли к пункту питания. Две наши полевые кухни работали
— Господин есаул, готовим не останавливаясь, благо продуктов хватает, мяса запасли много. Я соли взял два мешка. Крупы только мало, та что армейская, дядька Захар сказал, что даже свиней кормить не можно, потравятся. Пришлось нашу в дело пустить.
— Ладно урядник, не жмись, свои как-никак.
— Оно понятно, командир, только на такую ораву еще на пять дней хватит и всё.
— Ещё раз проверьте запасы армейцев. Паша, а где проводник?
— Он с сыном и пятью солдатами ушли в селение хоронить останки. Сотник разрешил им наши лопаты взять. С ними урядник Пузанов уехал в двумя телегами.
— Ну, ну — посмотрел я с подозрением на Пашу.- Эркен тоже с ними?
— В разведку поехал — кивнул Паша, глядя на меня честными глазами.
— Петр Алексеевич, кухни ваши в сотне сделаны? — спросил Павел.
— Тихон, наш оружейный мастер со своим отцом смастерили. Фургоны, его походная мастерская, всё они. Я к раненым Павел Николаевич, вы со мной?
— Пожалуй нет, пойду контролировать работы.- сказал Павел и быстро пошёл к егерям.
— Пётр Алексеевич, как вы думаете, может нам с полковником вернуться в Эривань? — спросил ротмистр Булавин.
— Думаю идея плохая. Впрочем, если вы берёте на себя ответственность, то можете попробовать.
— Вы усилите нас сотней казаков и мы прорвёмся.
— Максим Сергеевич, у меня точные сведения, что в свободный поиск вглубь нашей территории ушли пять сотен конных башибузуков. Стоит ли рисковать. Уверен до штаба уже дошли сведения о прорыве крупных сил турок на нашем участке. Думаю, что генерал Верников озаботится выслать сюда отряд для вывоза Павла.
— Пожалуй Вы правы.
— Скажу вам больше. В случае нападения на нас мы отобьёмся.
— Почему вы так уверены, Пётр Алексеевич?
— В набег идут грабить, а не героически умирать. Это всё отребье и шваль собранная под обещание свободного грабежа и возможность творить бесчинства с мирным населением. Воевать они не умеют, лишь небольшая их часть отдалённо знают, что такое дисциплина и приказ. Поэтому с нами воевать серьёзно они не будут.
— Тогда может есть смысл всем нам вернуться, кого мы тут прикрываем?
— Опять вы не правы, ротмистр. У нас много раненых. Если нас прихватят на равнине крупными силами мы не устоим.
— Но ведь вы смогли отбиться от такой большой группы кавалерии?
— Мы были не обременены ранеными и егерями с остатками гарнизона. Они не обучены и не смогут дать достойный отпор. К тому же нас атаковали
— Да, Пётр Алексеевич, вы правы во всём. Пожалуй довериться вам лучшее в данном положении.- вздохнул ротмистр и пошел к Павлу.
Савва, во время зачистки, нашёл двух раненых. Один был черкес, а второй арнаут (албанец). Он смог разговорить арнаута. На призыв паши откликнулось много желающих пограбить. Собралось около трёх тысяч пехоты и двух тысяч конницы, это на нашем участке. Сколько отрядов в других местах он не знает, но прорыв намечался в трех районах. Они основательно пограбили и разорили семь приграничных селений армян на стороне Турции и три дня назад полторы тысячи всадников пошли в набег. Пять сотен ушли в свободный поиск, остальные напали на крепость и селение Аркалык. Разбили колонну егерей и наткнулись на нас. Когда остальные начнут вторжение он не знает. Черкес подтвердил сведения албанца. Допрашивал их, мой контрразведчик, раздельно. Савва, как всегда, отработал на отлично. Раненые лежали, сидели под навесами фургонов. За ними присматривали назначенные санитары из ездовых и пожилых солдат.
— Скончалось двое, господин есаул. Остальные оклемались, наверно выживут.
Докладывал усатый ефрейтор, помощник погибшего фельдшера. Посмотрев, как я вчера зашивал и обрабатывал раны, он молча стал выполнять все мои распоряжения.
— Как подполковник?
— Вон, уже сидит с подпоручиком.
— Здравствуйте Геннадий Карлович — подошел я к сидящим под навесом фургона офицерам.- Как самочувствие?
— Спасибо, голова только сильно болит и кружится, если пытаюсь встать. Мы знакомы, господин есаул?
— Нет, господин подполковник. Командир отдельной пластунской сотни Иванов Пётр Алексеевич. — сказал я присаживаясь на бурку, которую положил Аслан.
— А что это за мазь, которую вы наложили на рану? Уж больно она… пахучая.- поморщился Мангер.
— Это новейшая моя разработка, поверьте она творит чудеса, опробована на многих раненых, результаты превосходные. У меня её не так много, но для вас не жалко.
Нужно убедить больного, что на него используется эксклюзивное лекарство.
— Подпоручик, как ваша рука?
— Благодарю вас, господин есаул, все благополучно, болит конечно, но вполне терпимо. Удивлен, признаться, вашему умению в лекарском деле. Думается в деле лечения раненых вы бы принесли не меньше пользы.
— Хотите сказать, что командую я много хуже.- рассмеялся я.
— Нет, что вы, я не это имел в виду. Только благодаря вашим умелым действиям мы остались живы. А услышав сколько вы побили турков, мы с господином подполковником до сих пор пребываем в замешательстве.