Шайтан Иван 4
Шрифт:
С этими словами он положил на стол лакированную деревянную коробку. Внутри на бархатной подушке лежал серебряный жетон с позолоченной каймой. Императорский орёл с хищно распростёртыми крыльями словно готов был взлететь. В тусклом свете кабинета металл отсвечивал холодным блеском.
Этот небольшой кусок чеканного серебра не просто награда. Это кандалы, навеки приковывающие к тайнам короны.
Мой взгляд скользнул по холодному металлу, никакого трепета, только тяжелое предчувствие. Пальцы непроизвольно сжались, будто отстраняясь от лежащей передо мной участи. Принять этот знак значило переступить незримую грань, за которой нет места сомнениям и слабости.
— Ваше превосходительство, — начал я, чувствуя, как слова
В воздухе повисло молчание, прерываемое лишь мерным тиканьем механических часов. Даже Дубельт, обычно невозмутимый, переводил взгляд с жетона на меня и обратно, будто наблюдая за поединком между человеком и его судьбой.
Я сделал шаг вперед и взял со стола жетон.
— Служу трону и короне. — намеренно изменил я положенную фразу.
Лицо Бенкендорфа смягчилось, в его глазах читалось одобрение.
— Надеюсь вы понимаете подполковник, что следует соблюдать секретность в том, что вы являетесь обладателем сего жетона. Применять его только в крайнем случае, когда нет другой возможности для решения возникшего затруднения. Леонтий Васильевич подробно доведет до вас ваши права и привилегии, а так же обязанности.
Теперь я, уже с Дубельтом, откланялись и поехали с ним в управление жандармского корпуса. Всю дорогу я молчал с досадой размышляя о моем нынешнем положении. Не просто серебряный жетон, а именной. По значимости больше чем серебряный, но чуть меньше чем золотой. Оказывается есть и такой. Этот шаг я бы сделал в любом случае, не зависимо от моего желания. Я влез в такие дебри секретов трона и государства, что меня уже просто не выпустят. Как говориться вход бесплатный, а выхода нет. Я заметил, как Дубельт исподволь наблюдает за мной.
Уже в его кабинете, в неофициальной обстановке, он поздравил меня.
— Поздравляю вас, Пётр Алексеевич! Вы позволите? — Дубельт слегка наклонил голову, словно спрашивая разрешения продолжить.
Я молча кивнул.
— На моей памяти впервые монаршая милость проявлена столь щедро. — Он пристально посмотрел на меня. — Но, кажется, награждение именным жетоном вызвало у вас… некоторое смущение?
— Не смущение, — я осторожно подбирал слова, — а скорее опасение. Зная свой нрав, боюсь не соответствовать ожиданиям. Я не из тех, кто слепо повинуется приказам.
Дубельт усмехнулся, и в его глазах мелькнуло понимание.
— Вот здесь вы ошибаетесь, Пётр Алексеевич. Вас именно потому и выделили, что вы не слепой исполнитель. Глупые и бездумные не нужны. Трон ценит умных. А этот жетон не просто награда. Это доверие. Кстати я должен довести до вас все права и льготы дающие обладателю такого жетона, ну и естественно обязанности. Он стал не спеша излагать, давая мне возможность понять и осмыслить, кто я теперь. По мере понимания услышанного я был изрядно удивлен какими правами я наделяюсь будучи обладателем именного серебряного жетона.
Леонтий Васильевич развернул передо мной рескрипт с гербовой печатью.
— Права ваши, Пётр Алексеевич, соответствуют чину флигель-адъютанта Его Величества, — пальцем с перстнем он выделил строку, — но с тремя особенностями.
Жетон в моей ладони внезапно показался тяжелее.
Первое; беспрепятственный доступ в любые присутственные места от губернских канцелярий до частных собраний высшего света. Не спрашивая разрешения.
Второе; право требовать содействия любого чиновника, хоть губернатора, хоть квартального надзирателя, под личную ответственность.
— А третье? — спросил я.
Дубельт прикрыл веки, будто вспоминая нечто деликатное.
— Если обладатель именного жетона сочтёт действия должностного лица вредными для интересов короны, — пергамент хрустнул в его руках, — он вправе приостановить исполнение
Помимо этого вы имеете право наложить арест на любого военного в чине до полковника и гражданского чина до статского советника. Но, опять же повторюсь, под полную свою ответственность с готовностью ко всем последствиям вашего поступка. Вас не могут арестовать без санкции шефа жандармского корпуса или лично государя императора. И наконец, вы имеете право быть принятым шефом жандармского корпуса в любое время. Мне известно, что вы имеете перстень его императорского величества, дающий вам право внеочередного допуска на прием к государю.
— Да, это так.
— Вы даже не представляете, Пётр Алексеевич, какой вы влиятельный человек. — усмехнулся Дубельт. Теперь давайте приступим к обсуждению вашего плана по созданию Аварского ханства. Признаться вы сильно удивили меня, но к делу, время не ждёт Тем более одобрение его Императорского величества получено.
Глава 26
Ещё три дня мы с генералом Дубельтом работали над моими планами. Он внёс очень дельные предложения и советы по устройству и организации будущего развития Кавказского округа.
— Пётр Алексеевич, настоятельно прошу вас не торопится с решительными действиями по поводу борьбы с коррупцией и остальных неблаговидных сторон деятельности Кавказского правления. Доверьтесь в этих вопросах полковнику Баровичу и Булавину. На них можно положиться. Им даны указания поддерживать вас и оказывать содействие. Ваша основная задача помочь Хайбуле создать Аварское ханство и сделать его лояльным по отношению к нам. Если это удастся, то можно считать дело сделанным. Согласен с вами, что приводить его в Российское подданство не следует. Ваша поддержка в любом случае приведёт его к мысли нашего протектората, а дальше будет видно. Уверен в провокациях, которые последуют по отношению к Хайбуле. Турки, а следовательно француз с англичанами усилят противодействие против него. Особенно после провала в Царстве польском. Идея противопоставить его Абдулах-амину превосходна, но будем помнить о коварстве и изворотливости наших персоналий и возможности удара в спину. Вам придется отдельную сотню, преобразовать в батальон трёх сотенного состава со всеми дополнительным подразделениями. Не будем спорить, Пётр Алексеевич, Мазуров и ваш Атаман безусловно правы. Защита мирного населения во главе угла. Мы испытываем огромные трудности с вербовкой переселенцев на Кавказ.
Он жестом остановил мои попытки возразить ему.
— Прекрасно понимаю вас, вопросы финансирования вашего батальона будут решены в ближайшее время. Вам будут выделены средства на содержание батальона. Не сомневаюсь, что вы не позволите украсть у вас ни копейки — усмехнулся Дубельт. — Ваше предложение об организации специальных команд быстрого реагирования в казачьих частях принято с полным одобрением. С вас остаются наставники для их обучения и вопросы снаряжение. Военное ведомство сделало заказ вашему зятю на триста ружей и триста пистолетов для их вооружения. Единственное условие, что организация, снаряжение и обучение будут проводиться под вашим контролем и вы примете общее командование над этими подразделениями. Можно сказать, будет сформирована пластунская бригада. Ваш батальон остаётся в прежнем качестве и прямом вашем подчинении, как и другие формируемые подразделения. Командир горного егерского батальона подполковник Мангер просил выделить ему в помощь ваших пластунов для обучения егерей. Мы обсудили множество вопросов, но вслед за ними возникали следующие не менее важные. Наконец остановились и приняли решение, что дальнейшее будем решать, когда я прибуду уже на место. Работы предстояло много, но самое важное это Хайбула, всё остальное после.