Шайтан Иван

Тен Эдуард

—ну ладно будя, не серчай Егор, обскажи лучше как все было —

— фу—, делано поморщился Егор — ох и прет от тебя Анисим, облеваться можно —

Анисим пропустил слова мимо ушей, ожидая объяснений

— Ибрагима с подельником зарубил, а остальных застрелил —

— подиж ты, прям не вериться —

— ежели б сам не видел, то не поверил бы — и Егор подробно рассказал Анисиму об утреннем бое.

— не уж то так хорош этот хорунжий, тебя послушать так и с сабелькой мастак и стреляет отменно, прям не вериться. Говорят, полусотню собирать будет пластунскую.—

—

все так, Анисим, командир полка и есаул небось не дурни, не пришлют кого ни попадя — замолчали.

— просьба к тебе у меня Анисим, давай вместе со мной в полусотню —

— это кем же, обозником что ли? —хмыкнул Анисим

— не строевым конечно, денщиком к хорунжему —

— чаво, на побегушки к барчуку, ты, что сдурел, может я и калечный, но правой в ухо могу дать —

— да уймись ты Анисим, вот сколько лет тебе, а ума так и не нажил. Те крохи, что были, пропил. Послушай меня и подумай. Кем тебе быть при хорунжем, то сам решай. Можно конечно и на побегушках, а можно и дядькой. Молодой ведь совсем, зеленый, опыта по жизни нет совсем. Ежели б не я, так обнесли б весь хабар, но вояка отменный. Анисим, ты казак справный, жизнью битый и тертый, вот и хочу я, что б ты при нем эдаким дядькой был. Он ведь, голова бедовая, лезет куда не попадя, убьют за зря, жалко парня, а ты где надо подскажешь, а где и придержишь. Эх, Анисим, весело жить будем с таким командиром, да и без хабара, чую, не останемся. Давай друже, при деле нужном будешь, будем вместях, как раньше.— Толкнул плечом Егор Анисима.

—ну, ежели так — нерешительно произнес Анисим — а если он не возьмет меня, калечного? Тогда как? —

—возьмет, не сомневайся, только ты это, Анисим, в порядок себя приведи, в форму обрядись, а то хорунжий не любит непорядок, такого точно не возьмет. Смотри, сегодня к тебе зайдем, не позорь меня, да и за лошадьми пригляди.—

Сделав предложение уряднику, решил собирать команду, начать формирование полусотни. Из Фомина будет отличный старшина, очень надеялся на урядника Сухина и Романа Болотина с отцом, хорошо если пойдут ко мне под руку.

— ваш бродь, я вот что подумал, чего вам у сотника тесниться, давайте к дружку моему, Анисиму, на постой, у него места много, один он живет.—

— он не будет против? —

— а чего ему противиться — и Фомин вкратце рассказал мне историю Анисима

— Петр Ляксеич, возьмите его в денщики, казак он справный, то, что калечный, так то в деле незаметно вовсе, я головой за него ручаюсь, не подведет. Пропадет он без дела.—

— ну, если ты ручаешься за него, ладно поговорим с ним и потом решим. Давай организовывай перевозку вещей к Анисиму, зам по тыл. Егор Лукич, а где гнедой конь? —

— так у меня стоит с Ибрагимовским аргамаком —

— нужен он мне будет —

Решили не заворачиваться, разом в телеге перевезти все мои вещи и хабар. Фомин запряг мерина в телегу, я взял в повод гнедого и мы направились к сотнику. Еще утром я заметил, как сотник смотрел на гнедого жеребца, видно было как он ему глянулся. Про аргамака говорить не стоит, кто ж в здравом уме такого коня продаст,

а вот гнедой. Я решил сыграть на нем. Лошадник из меня аховый так, что конь не имеет для меня такого значения как для казака. Когда мы въехали во двор, сотник вышел из дому

— никак решил съехать, Петр Ляксеич? —

— да, Григорий Степанович, спасибо, что приютили, не хочу стеснять вас более.—

— и куда собрался съезжать? —

— к Анисиму Силаеву —

— вона как, небось Фомин присоветовал — сотник посмотрел на него.

— а чего, Григорий Степанович, места много, живи не хочу —

— ну, ну — хмыкнул сотник

— Григорий Степанович, хочу просить вас перевести старшего урядника Фомина ко мне в полусотню, старшиной —

— вона значит как, чего молчишь Егор Лукич? Решил бросить сотню? —

Фомин стушевался и как-то растерянно посмотрел на меня. Надо выручать моего старшину.

— Григорий Степанович, позволю заметить в приказе сказано, препятствий не чинить, а по способности помочь в формировании полусотни. В одном же полку служить будем, Григорий Степанович. Кроме вас и помочь то не кому.—

— помочь говоришь, а мне кто поможет — проворчал сотник,

— тут уже 5 -ро изъявили желание перейти к тебе, так то ладно новобранцы зеленые, да и безлошадные все, а ты Лукич, кто учить будет новиков в сотне — с осуждением произнес сотник.

— да ладно, чего уж там, если согласен, то я не против, к тому же, еще 12 лошадей потеряли.

Да, хорунжий, 12 штук. Ибрагим, зараза, нас отвлекал, пока его абреки табун угоняли, на самом берегу их настигли, они 11 успели переправить, одну лошадь ранили, пришлось прирезать. Такие дела, хорунжий — сказал расстроенный сотник.

—да, дела, — я подпустил в голос сочувствия

— вот что Григорий Степанович, забирай гнедого, дарю — махнул я рукой, подмигивая Фомину, что б он подвел коня к сотнику

— это, как это — растерялся сотник

— а вот так, мой хабар? —

— твой —

— а, раз так, бери и не задавай глупых вопросов. —

— тебе самому в полусотню лошади потребны будут, Петр Ляксеич —

— Григорий Степанович, полусотня у меня пешая, так что бери и не тушуйся —

— ну спасибо, Ляксеич, отдарюсь, даже не сомневайся —

— ни к чему то, от души дарю, пользуйся —

Оживший сотник ходил вокруг коня, поглаживая его. Андрей притащил морковки и конь благосклонно принял угощение, громко хрумкая. Мы перенесли вещи, ну как мы, Урядник с Саня, потом забрали мой хабар из приказной и прибыли к Анисиму.

Он встретил нас во дворе, по полной форме, только без шашки. Подошел к нам и остановился пристально разглядывая меня. Потом, что-то решив про себя, приложил руку к папахе.

— ваше благородие, приказный 4 сотни, Силаев, отставной по инвалидности. —

Крепкий, 38 лет, борода аккуратно пострижена, форма поношенная, но чистая, сапоги надраены. Форма была немного большая, как с чужого плеча, похудел Анисим сильно.

— хорунжий Иванов, Петр Алексеевич, — представился я

— пустишь на постой, приказный —