Шайтан Иван
Шрифт:
Было видно как удивлен Али внимательно рассматривающий меня.
— он срубил еще его дружка и 4 застрелил —вставил сотник.
Тут уж Али не смог сохранить лицо бесстрастным, как и его спутники. Он уставился на меня так, как будто только увидели как минимум дэва или шайтана. Наконец он справился с эмоциями и спросил.
— сколько ты хочешь за тела погибших? —
— ни сколько, мне не нужно денег, я думаю всевышнему не понравиться когда торгуют телами погибших, так заберите и похороните достойно.—
Фомин крякнул
— поступок достойный уважения, Иванов — Али приложил руку к сердцу и поклонился, уже более искренно. В его взгляде появилось тень уважения. Когда я уже обрадовался, удачно проведенному намерению, произошло ЧП. Не знаю зачем и по чьему приказу Саня вывел коня Ибрагима и провел его мимо нас намереваясь привязать к коновязи у приказной. Юнец вскинулся увидев коня что-то крикнул на гортанном языке и бросился к нему. Али крикнул, но это не остановило его. Конь услышав и увидев юнца забеспокоился, стал перебирать ногами, пытаясь вырвать повод из рук Сани. Когда юноша подбежал к коню он обнял его за шею не обращая внимания на Саню, конь всхрапывая тыкался мордой ему в лицо.
— это мой сын, Азамат, он взял его больным жеребенком, выходил и объездил, но Ибрагим когда увидел, каким стал жеребенок потребовал вернуть его, он из его табуна, хорунжий продай коня, я заплачу 100 рублей серебром? —
Я махнул Сане, что бы он отдал повод и отрицательно покачал головой. Азамат подошел вместе с конем и в глазах его стояли слезы, в них было такое отчаянья.
— хорунжий Иванов, я дам 200 рублей —
Я смотрел на Азамата и коня
— друг говоришь, а друга нельзя ни купить, ни продать, иначе это не друг вовсе. Ладно, забирай и больше не теряй его — я кивнул ему. Тут уж крякнул сотник, Фомин стоял и просто хлопал глазами.
Счастье озарило лицо Азамата
— спасибо Иванов — он быстро вскочил на коня и унесся к воротам, будто боялся, что я передумаю. Даже не могу представить, что обо мне думали казаки.
— еще раз благодарю тебя хорунжий — и они оседлав коней поехали к воротам где лежали тела абреков накрытые рогожей. Там суетились люди Али, загружая их на повозки.
Все молча прошли в приказную, расселись.
— Петр Ляксеич, как же так –с досадой проговорил Фомин
— не знаю даже что сказать, хорунжий, — с не понятным выражением смотрел на меня сотник.
— хабар конечно твой, но как-то не разумно ты поступил, ладно с мертвяками, но за коня, зря ты не взял денег — вздохнул он
Раздался конский топот, который оборвался у приказной, в комнату вошел Азамат и положил на стол 2 кожаных мешочка, один большой, другой меньше.
— это тебе Иванов, не плата, ты не подумай так, это благодарность от отца и еще он просил передать тебе, что мы всегда рады видеть тебя гостем в нашем доме. Я буду помнить, что ты сделал для меня. — поклонился и вышел.
— да, дела — только и смог проговорить сотник.– Али назвал тебя своим
— а я и не говорил, что конь педальный, жертвы пиар технологий 21 века. — усмехнулся я про себя конечно.
Договорились, что сотник выделяет 10 человек, новобранцев, на чем я настаивал, младшего урядника Сухина и рядового Болотного. Мы с Фоминым после обеда решили съездить на Смирновские выселки, что бы определиться с базой полусотни. Во дворе Анисима лошадь принял Санька, сын Марфы
— здравия желаю господин хорунжий — бодро поприветствовал он
— и тебе не хворать, а ты чего здесь? —
— так дядька Анисим попросил меня за конями присмотреть, а мамка по хозяйству хлопочет —
Из дому доносился приятный запах борща, вышел Анисим
— Петр Алексеевич, вовремя, обед поспел, проходите к столу —
Помыл руки, Анисим полил из медного кувшина с длинным носиком, трофей наверное, в доме стол накрыт на одного меня. Налил из чугунка наваристого борща с мясом.
— а ты чего Анисим, присаживайся, вместе пообедаем —
— да нет, спасибо уже пообедал. Петр Алексеевич я тут Марфу по хозяйству нанял, мне супротив бабы ни как, она тут рядышком живет, покушать приготовить, постирать, прибраться, нам хорошо и бабе приработок. — он вопросительно посмотрел на меня.
— хорошо, позови её —
Анисим кликнул Марфу, она вошла и робко встала у входа
— очень вкусно — улыбнулся я. Лицо женщины зарумянилось.
— кушайте на здоровье —
— ты согласна работать на тех условиях, что предложил Анисим? —
— да, согласна, Петр Алексеевич —
— а сколько Анисим плату положил? —
— 40 копеек в месяц —
— положишь 50 и еще Марфа готовь, что бы тебе и детям хватало, не обеднеем с 2 тарелок супа —
— не надо Петр Алексеевич. Нам и того хватит —
— вот, что Марфа, делай, что сказано и не перечь, все иди, займись делом и не забудь детей накормить, вона полчугунка осталось — нарочито грубо пресек Анисим возражения Марфы.
— после обеда с Егором поедем смотреть Смирновские выселки, что скажешь.? —
— а чего, место хорошее, это семьей там жить опасно, а полусотней самое то, да и постройки сохранились, не сомневайтесь, командир, хорошее место, там выше верст 5, брод через речку, по лету легко перейти по весне сложнее, дальше лес сплошной, абреки часто нападают, вот и народ не пользуется бродом. Там засады удобно устраивать, ниже от нас переправа есть, крюк конечно приличный, зато спокойней и патрули нашей сотни поглядывают.—
— ладно, посмотрим на месте что да как —
Выехали втроем, все оружные. Ружье в чехле притороченное к седлу, пистолет сзади в кобуре. На выезд я переоделся в полевую форму, оставил только фуражку. Егор с Анисимом молча с пристрастием осматривали меня, нарезая круги вокруг.