Шайтан Иван

Тен Эдуард

— можно, располагайтесь ваше благородие —

— как по батюшке вас? —

— Иванович я—

— Анисим Иванович, Егор Лукич говорит, что вы хотите поступить на службу ко мне ординарцем, ну не нравится мне денщик и все.—

— да господин хорунжий, хотелось бы, если можно —

— ну что ж, я не против, да и урядник головой ручается за вас, только Анисим Иванович на счет хмельного, не люблю я этого. — поморщился я, разило от Анисима не слабо

— за то не беспокойтесь, ваше благородие, последний помин по семье, больше не повториться, слово даю —

—

уговор — протянул я ладонь

— уговор — хлопнул по ней Анисим и улыбнулся.

— показывай где квартировать я буду, видал барахла сколько.—

— да вы не беспокойтесь, Петр Ляксеич, это мы быстро пристроим, места много, —засуетился Егор, довольный тем, что все сладилось.

— Егор Лукич, а как мы Анисима в полусотню проведем, он же по инвалидности списан? —

— да просто, не строевым, денщиком можно ежели справляется, да вы не сомневайтесь, правая рука целая, да и рубака Анисим хороший в случае чего за ним не заржавеет, я до последнего никак осилить его не мог. Мы с Анисимом прошли в дом, показал комнату в которой я буду жить. обстановка спартанская, но все чисто, кровать, вернее широкая лавка, сундук штыри вместо вешалки. В комнату вошли Егор с Анисимом, занося мои вещи.

— как вам, ваш бродь, матрац и одеяло я сейчас принесу.—

— Условия вполне приемлемые — я стал раскладывать и развешивать вещи

— мне бы стол и стул Анисим Иванович? — Анисим задумался

— завтра найдем вашбродь —

— Ну и славно. Вот еще на людях как положено, ваше благородие или господин Хорунжий, а так без посторонних можно просто командир.—

— добро командир — ответил Анисим.

Вечером Анисим позвал ужинать, видимо Егор подсуетился. Кулеш, капуста, хлеб.

у Анисима в доме на счет продуктов и всего остального шаром покати.

— на будущее Анисим, вопрос довольствия еще не скоро решиться, у меня жалование да и хабар есть поэтому, вот деньги нам на житье — я выложил 5 рублей серебром,

— хватит? —

— да, хватит на пока —

— я смотрю, тут у вас ассигнации не очень берут —

— берут конечно, но лучше серебром —

— да еще на счет лошадей, на прокорм, а то Егор Лукич за свой счет содержит, — я выложил еще 2 рубля

— давай чаю попьем что ли — я достал из ранца заварку, головку сахара и остатки сухарей.

Уже лежа в постели подумал,

— третий день в станице, а сколько всего произошло. Жизнь бьет ключом и все по голове.—

Глава 6

Утром встал рано и хорошенько нагрузился физо, разминка, растяжка, силовые, а то в последнее время как-то забросил это дело, не порядок. Анисим посмотрел и сделал свое заключение

— баловство это, завтрак готов Петр Алексеевич, поспешайте, остынет —

Водные процедуры слишком уж бодрящие или отвык. После завтрака, яичница на сале в стариной чугунной сковороде МММ это я вам скажу…. Мундир почищенный, сапоги блестят.

— спасибо Анисим, Фомин прибыл? —

— у ворот с лошадьми дожидается —

Я вышел со двора, Фомин с двумя оседланными лошадьми стоял у забора

—

здравия желаю, вашбродь, вот этот ваш, спокойный мерин, не то, что Ибрагимовский аргамак, с норовом, вам не совладать —

—а зачем лошадь? Я пешочком пройдусь —

— не гоже, командир пехом, не поймут —

— ладно, — вздохнул я влезая на коня.

В приказной были сотник и станичный атаман

— здравия желаю господа — поздоровался я отдав честь, четко и лихо.

— и тебе поздорову, хорунжий — усмехнулся сотник

— не думал Петр Ляксеич где полусотню квартировать будешь —

— я думаю вам виднее, посоветуйте, что бы не так далеко от станицы, но и не стеснять вас —

— Станичный старшина предлагает Смирновские выселки, в 2х верстах от нас, ну может чуть более, если на край станицы выйти то видно. Хозяев нет уже 2 год, желающих поселиться тоже, так что если глянется, то заселяйся. Подворье в основном сохранилось, крыши только погорели. —

— а, что так, почему желающих нет? —

— да вишь Петр Алексеевич, — сказал станичный старшина — Раньше там Смирнов со всем своим семейством проживал, он, два сына со своими семьями, а два года назад абреки ночью напали, всех вырезали кроме невестки, дочери и двух детишек, с собой увели, пограбили и подожгли. Мы пока прискакали, да поздно уж, а огонь не разошелся, дождь сильный полил, так что только крыши сгорели. Теперича ни кто не хочет жить там, эти аспиды совсем обнаглели, вот и бояться люди. А так место очень хорошее, вашей полусотне самое то.

В дверь с шумом ввалился Саня,

— вашбродь, Григорий Степанович, там горцы пожаловали, 7 человек с 3 арбами.

Мы вышли на крыльцо, ожидая 3 всадников ехавших к приказной. На белом аргамаке ехал горец, лет 45, держался в седле как опытный, уверенный наездник, в черкеске скромно украшенной, но видно из дорогой ткани. Шашка и кинжал богато украшены серебром в чехле ружье, притороченное к седлу. Строгое лицо, аккуратная борода с проседью, в черной папахе. С ним молодой, не старше 15 лет, его черкеска наоборот была богата украшена и холодное оружие под стать ей. Третий был видимо слугой, в простой одежде, но оружие видно хорошее, оно контрастировало на фоне скромного одеяния. Пока ожидали их я продумывал очередной пиар ход, буду обрабатывать детей гор. Они подъехали и молча уставились на нас, потом старший легко соскочил с коня, его примеру последовали двое из сопровождения.

— ассаляму алейкум, сотник — он приложил руку к сердцу и только качнул головой, обозначая поклон.

— и тебе поздорову, ходжа Али —

— я приехал забрать тело племянника и остальных, ты отдашь их? —

— забирайте, нам они не к чему —

— еще, я хочу увидеть того, кто сразил Ибрагима, пусть он не боится, мы не будем мстить. Мне сказали, что бой был честный — говорил Али чисто с небольшим акцентом.

Я не стал дожидаться представления

— это, я, убил Ибрагима, хорунжий Иванов — склонил голову в кивке и посмотрел в глаза Али — и я не боюсь мести, если кому-то неймется, то вы знаете где найти меня уважаемый.