Шайтаны
Шрифт:
Муху посмотрел, как Хабиб, неловко переваливаясь, идет к роднику умываться и тоже вышел, грозно оглянувшись на девушек.
— Ну, ты даешь, — выдохнула Бика. — Саида знала все-таки, что за ней приедут?
— Н-не знала, — всхлипнула Эльмира. — Исмаил ей говорил, что украдет. Она хотела, но отца боялась. И мне говорила, что его любит, но лучше уж за Расула выйдет, раз он ей такие подарки надарил, и платье уже куплено.
— Она так про платье рассказывала! Я думаю, ей не хотелось, чтобы ее крали, — вставила Наида.
— Откуда
— Какой ужас, — залепетала Бика. — Эльмира, зачем ты призналась хоть? Теперь тебя убьют.
— А я тут причем?
— Как причем? Ты этому Исмаилу помогала, ты нам предложила через магазин возвращаться.
— Да, точно, — вспомнила Наида, — это ведь Эльмира предложила…
В окно автомобиля заглянул Муху.
— Номер этого героя давай сюда, — приказал он Эльмире.
Та достала телефон и, всхлипывая, продиктовала одиннадцать цифр. Голова Муху исчезла. Через лобовое стекло было видно, что турнир на майдане продолжается и борец в красном трико, кажется, побеждает. Уллубий и чиновники куда-то исчезли. Милиционеры, которые начали, было, разгонять толпу, тоже втянулись в созерцание зрелища и пристально следили за поединком.
Хабиб и Муху вернулись в салон.
— Едем в Леваши. Они никях пока не сделали, — сказал Хабиб железным тоном. — Если мы до заката успеем ее забрать, она чиста. Если нет — придется оставлять этому даргинцу.
Он плюнул в спущенное окно. Потом нахмурился и добавил:
— Да все равно заберу. Лучше пусть до конца старой девой остается, чем вот так замуж выходить, как хIайван!
— К Уллубию заходить не будем? — спросил Муху.
— Как я ему в глаза посмотрю? — с болью произнес Хабиб. — Я после того, что случилось, месяц из дома не выйду!
Муху хмыкнул и завел мотор.
— Ле! — заглянул к нему проходящий сельчанин, сидевший на годекане, и спросил, мол, почему они так быстро уезжают и почему не зайдут к нему на хинкал подкрепиться. Муху и Хабиб сейчас же заулыбались и объяснили, что им срочно понадобилось уехать раньше времени. Сельчанин долго уговаривал их все-таки задержаться и зайти к нему, но, в конце концов, сдался и отпустил с напутствиями.
6
На окраине райцентра Муху затормозил.
— Их нельзя с собой брать, — сказал он Хабибу, кивнув на заднее сидение.
— Пускай идут к Аминат, сестре Халилбека, это здесь, за поворотом. Пусть спросят у людей. А потом их кто-нибудь заберет, — монотонным голосом ответил Хабиб.
— Понятно, — кивнула Эльмира и открыла дверцу.
Все три вышли из машины и какое-то время, молча, смотрели, как она набирает скорость и исчезает на спуске.
— А Саида тебе не звонила? — спросила Бика Эльмиру.
— У
— А что этот Исмаил такой красавчик, да?
— Получше, чем Расул.
— Вая, Расул — нормальный пацан.
— А где Аминат живет, Халилбека сестра? — спросила Эльмира у проходящего мальчика.
Тот не понял.
— Газиезул Аминат кий югай? — повторила Наида.
Мальчик объяснил им дорогу.
Вскоре они наткнулись на длинный террасный огород, где наверху белела одноэтажная постройка из дикого пиленого камня. Аминат была бездетна и жила одна. Но на веранде, расставив ноги, сидел ее племянник, Хаджик. Наида заметила, что, увидев Хаджика, Бика сделала томный взгляд и слегка выпятила губы.
После расспросов и приветствий Аминат угостила их черной кашей из проросшего ячменя. Бика вызвалась подавать тарелки и капнула себе на блестящую кофту. Про Саиду ничего не сказали. Хаджик с достоинством ел, а потом хитро сказал Бике:
— Я твои фотки в интернете видел.
— Да, мы же на форуме общались, — подтвердила Бика жеманно. — Вы там тему еще такую подняли, нужно ли жену закрывать.
— Это не я, это Арип обсуждал, мой брат, — усмехнулся Хаджик.
— А я недавно в маршртуке ехала, — воодушевилась Бика, — и такая телка вся из себя заходит, в мусульманской одежде дорогой, я даже знаю, в каком ателье она заказала. Все из шелка. Садится, достает шикарную трубку, почти как нокия 8800 сапфир. Эксклюзив! И начинает с понтом разговаривать. Але, туда-сюда, давай в «Хазаре» встретимся. И тут, короче, трубка начинает звонить. Такие ха-ха.
Бика засмеялась.
— Отвечаю, она маршрутку остановила и пулей выскочила!
— Доехал Халилбек на соболезнование? — спросила Аминат, выглядывая на веранду из кухни.
— Не знаю, мы не застали — ответила Эльмира.
— Как жалко, что Хасан умер, такой веселый был человек, столько смешных историй знал. Столько шуток нам устраивал… — вздохнула Аминат и обратилась к Хаджику. — Какие новости в городе, Хажи?
— Да, как обычно, на движениях, — усмехнулся Хаджик. — А здесь что с выборами? Уллубий может выиграть?
Аминат махнула рукой:
— Лучше бы он подальше держался!
Потом позвала девочек в комнату и указала на груду овечьей шерсти, валяющейся на полу.
— Нужно шерсть чесать. Давайте шерсть чесать.
Девушки переглянулись без энтузиазма. Аминат продолжала:
— Мне мама говорила: «Не будешь шерсть чесать, замуж не выйдешь».
— Но вы же и не вышли, — улыбнулась Наида.
— Сама не захотела, — ответила Аминат, нацепляя очки и ловко расщепляя шерстяные клоки в воздушную массу. — А знаете, как у нас в селе раньше было? Девушка, когда захочет замуж, выходила перед годеканом, становилась на крышу и объявляла об этом. Старейшины ее спрашивали, кого именно она хочет в мужья. И девушка показывала.