Шеф-повар придорожной таверны
Шрифт:
— Вкушнотиша! — пробормотал он через секунду, сунув весь в рот, тряся поднятым кверху большим пальцем и направляясь к выходу, — пойду оденусь и приду завтракать!
— Можно тоже попробовать? — взмолился я, чувствуя как рот наполнился слюной, — и тоже пойду одеваться и умываться…
— Ладно, только один. И потом приходите, я чай заварила.
— Что заварила?
— Чай. Это как сбитень, но по другому. Другие травы, по другому немного делается. Пить надо с медом. И это, принеси сметану с погреб. А то я
— Ты сама забрала яйца из курятника? И петух тебя не тронул?
— Ну он пытался… кстати, его бы тоже надо выпустить…
— ???
— Ну он… был против… и я его накрыла маленьким бочонком. А чего еще делать? Яйца только там и в подвале.
С ума сойти. В подвал, вход в который у нас дома, она пойти боиться, хотя там лампа стоит, только зажги, даже в темноте спускаться не надо, а к петуху, который не одного хорька уже забил и которого все мои друзья боятся, как огня — Маша выбрала меньшим из бед… Как его выпускать то? Он же первого кого увидит — на лоскуты порвет!
— О, Яник, привет, — заметил я зашедшего на голоса брата, — хочешь блин? Он твой, только сходи, петуха выпусти… Только палкой. Длинной. Чтобы из-за двери достать.
— Откуда выпустить? — не проснувшимся голосом переспросил Яник, при этом уже поворачиваясь и двигаясь в сторону выхода.
— А там увидишь… — улыбнулся я, представляя что сейчас будет.
— Хи-хи, — раздалось сзади, — у меня двоюродные братья так же делают…
— А-а-а! — Раздалось с улицы, — у нас петух взбесился!
Через пятнадцать минут мы всей семьей сидели за столом, уминая блины со сметаной и прошлогодним вареньем из жимолости. К слову блины были просто великолепны — тоненькие, они просто таяли во рту. Яник уже забыл все обиды, лопал так, что за ушами трещало, не уставая нахваливать, в промежутках, пока брал новый блин. Ободранные руки и ноги были забыты и теперь его волновало лишь одно — сделает ли Маша такие же блины еще раз.
— Зачем тебе еще, ты же эти еще не съел, — рассмеялась довольная льера, которая просто млела, когда ее хвалили.
— Я стараюсь… — непонятно ответил Яник, запихивая в рот очередной блин.
— Маша, и правда, очень вкусно! — Несколько нехотя признала мама, — очень рады такому завтраку…
— Это еще и взятка… так, не знаю как это слово на вашем. Это еще и подкуп!
— Подкуп? — Удивился отец, — за что?
— За Васю. Я хочу его забрать на весь день. Он мне рыбалку обещал.
Родители переглянулись, не зная как реагировать. Вроде вчера всю тяжелую работу сделали, но если сегодня будет такой же наплыв гостей — то моя помощь будет не лишней.
— Ну за такой завтрак — грех не отпустить! — нарушил тишину Ивер, — Норд, сделаешь удочку Маше, полегче? На чердаке бани было несколько заготовок под
— Да сделаю конечно, — с облегчением согласился отец, радуясь, что не ему пришлось принимать решение о веселом времяпрепровождении ребенка вместо работы.
— Агния, ты бы нашла старый плащ Яника, — продолжил дядя, — тучки на небе, как бы не распогодилось.
— Дождя не будет, — тихо, в стол проговорила Лаура и замолчала. Она вообще редко говорила, так что ее вмешательство в разговор было чуть ли не событием.
— Ну и ладно, меньше тащить на себе. Хоть поесть им соберите…
Вышли мы через час, покачивая на плечах двумя длинными удилищами. Еды нам надавали — словно мы на неделю пошли: нес и я в заплечной сумке и Маша в своей волшебной. Именно из-за ее свойств ей загрузили глиняную бутыль с молоком, у нее она точно не перевернется. В деревне поймали Овера, которого отправили собирать всех наших, а сами вышли к ручью и проверили снасть у Маши, выданную отцом. К слову, ее снасть была получше…
— Головастиков ловите? — Ехидно поинтересовался Млат, когда они с друзьями подошли к нам.
— Ну надо же чем-то тебя кормить, — вернул я колкость, сворачивая лесу по удочке и закрепляя крючок.
— Ха, я то себе вьюнов на жарюху точно наловлю, так что головастиков сам жри!
— Что есть вьюнов? — уловила незнакомое слово Маша.
— Это рыба такая, которую идем ловить, — тут же все бросились ей рассказывать, перебивая друг-друга, — вкусная! И ловить легко!
— Большая?
— Ну вот такая, — показал длину трех ладошек Овер, — длинная, но узенькая, на змею похожая…
— На змею?! — потемнели глаза у Маши и сразу же замедлился шаг.
— …! — Ругнулся Овер и сам же ладошкой прикрыл рот.
— А что есть…
— Это тебе лучше не знать! — быстро перебил я Машу, — это не то слово, которое можно говорить в присутствии льеры.
— Хорошо. Но змей я ловить не пойду. Другая рыба у вас есть?
Мы переглянулись. Еще не знакомый с Машей лично, но знавший историю нашего забега Герес печально вздохнул, вспомнив, где можно поймать другую рыбу.
— За хариусом? — Озвучил я общую мысль.
— За хариусом… — понуро поддержали друзья.
— Что есть хариус и почему так грустно? — тут же последовал вопрос.
— Хариус позавчера был на ужин, — ответил я и за меня тут же продолжил Млат.
— А грустные, потому что не у всех есть кроски-самоходки.
— А при чем тут мои кроссовки?
— Туда идти почти два часа.
— Рыба позавчера была вкусной. А два часа — это не долго. Вы же мне расскажите что-нибудь новое? Например, Герес, у тебя же ферма? Чем занимаетесь? Что выращиваете? Сколько зарабатываете? А можно я тебя буду называть Гера? А что ты делал в поле, когда мы к тебе заходили?