Шепот Хаоса
Шрифт:
Человек-комар был размазан по довольно-таки большой площади, но это не помешало сформироваться печати, на которой чьи-то руки чертили некий загадочный символ, меняющийся чуть ли не каждую секунду, что было обозначением Рунолога.
Знаки, несущие в себе эхо великих сил, тень их мощи, отблеск воистину космического могущества. Впрочем, найдутся среди символов и куда более приземленные, указывающие на место, предмет, явление, даже конкретного человека или принадлежащий ему объект. И пользоваться ими будет намного безопаснее, чем обниматься с яростной молнией, постигать на своей коже холодную ярость арктической бури или лично выклянчивать милости у бесконечно древних и безмерно далеких от человека существ, чья воля способна создавать великие царства и губить целые миры. Руны, полноценно работать с которыми просто невозможно без магического дара, станут посредником, проводником, надежным
— Круто, даже очень круто…Настоящая, черт побери, магия, еще и чем-то на программирование похожая…Но слишком медленная. — Остатки семьи еще рвали на части. Твари не столько пожирали мясо, сколько словно бы измывались над трупами…Вот только одна из горгулий уже смотрела в моем направлении. Причем, готов поклясться, на её уродливой окровавленной харе застыла сейчас злобно-предвкушающая улыбка. — Пусть при должном старании рунолог способен сделать почти что угодно, а какая-то начальная библиотека символов и магический дар идут в комплекте, но без готового инструментария даже самые слабенькие чары создаваться будут минут пять!
Усохшая мумия особой шустрости порадовала не только целой и невредимой саперной лопаткой, но и печатью укрытого тенямивора.
Человек-тень . Тень, которую никто вот так сразу не увидит, даже если смотрит прямо на неё, ибо она сливается со своим окружением и вообще никому не капельки не интересна, ибо взгляды лишь впустую скользят по ней. Умение ступать неслышно, вскарабкаться туда, куда казалось бы, забраться невозможно, гибкость и сила тренированного тела, способного совершить настоящий подвиги гимнастики, а также внимательность и осмотрительность, помогающая вовремя заметить возможные ловушки или засады, что выдадут себя едва заметными движениями, звуками, запахами…Честных битв не будет, а зачем они нужны, если врага можно прикончить одним внезапным ударом, возившимся в уязвимое место? Ну а про возможность незаметно запустить руку в чужой карман, вскрыть надежный замок или сделать честное лицо перед ограбленными простофилями и говорить смешно, куда же без них…И без сворованных богатств и секретов, что обязательно откроют для удачливого вора новые пути.
Какие-то воистину магические навыки я бы получил и при принятии этой печати. Навыки очень узкоспециализированные, но зато взаимно усиливающие друг друга и вроде бы открывающие возможность развиваться сразу в двух…Направлениях? Школах? Типах волшебства? В общем с одной стороны было бы умение отводить взгляд, с другой — способность использовать какой-то волшебный камуфляж, а то мало ли, вдруг рассеять чужое внимание не удастся…И хотя я был вполне согласен с тем, что лучший способ выживания во время драки с жутким монстром — это вообще не драться с жутким монстром, поскольку оный тебя тупо не заметит…Только как-то сомнительно, что я вот так вот на ровном месте сумею скрыться от сразу шестерых гаргулий, что уже о чем-то спорят между собой, дружно посматривая в мою сторону. Пока свежайшие ошметки их жертв, у которых даже сердце еще может быть бьется и кровь толчками из ран выливается, интересует монстров чуть больше следующей игрушки-вкусняшки. Однако в намерениях стаи сомнений нет.Больше чем уверен, если бы убегал — за мной бы уже пустились в погоню.
Крокодилочеловк, одним единственным ударом сломавший нафиг мой Камаз, печати после себя не оставил. Оставил какую-то другую фигню, похожую на небольшую хрустальную сферу. Но тоже парящую в воздухе и тоже серебряного цвета. И она была нужной. Важной. В некоторых ситуациях — воистину бесценной. Состоящая словно бы из застывшего света защитная оболочка, в центре которой находился крохотный резервуар заполненный какой-то непонятной жидкостью, дарил ощущение спокойствия и какого-то доброго душевного тепла, наводившего на мысли о доме, маме, детстве… Оазис стабильности обещала унять шёпот в радиусе аж целых пятидесяти метров от места своей активации. Но подступы к зоне, свободной от этого меняющего реальность воздействия, тоже станут значительно более спокойными, а искаженные шёпотом существа в них будут чувствовать себя хуже и заметно ослабнут…Но не умрут. И не заболеют. Боевого применения у этой штуки нет, пусть даже редко какая тварь захочет без очень серьезного повода в зону её действия идти.
Печати, оставшиеся от слабых монстров, которых либо вояки пристрелили мимоходом, либо взрыв автобуса прибил, были меньше по размеру, не такими яркими, с едва угадывающимся рельефом, зачастую едва-едва шевелящимся или вообще неподвижным. Не требовалось быть гением, чтобы понять — они слабее. И всего лишь мимоходом коснувшись одной, похожей по цвету на обычное серое железо, я в этом убедился, ибо принявший силу данного артефакта стал бы лишь заурядным на фоне мага-рунолога или умеющего усиливать себя
Выносливость, позволяющая целыми сутками ходить по лесам, причем не просто так, а с тяжелой поклажей. Умение читать следы, умение двигаться практически бесшумно среди опавшей листвы и сухих веток, умение ставить примитивные ловушки из палок и веревок. Неплохие навыки стрельбы из лука или работы копьем, позволяющие не сильно портить шкуру своей добычи, убивая её быстро и наверняка. Однако если охотнику пришлось вступить в бой с объектом охоты, что-то он явно сделал не так и теперь поплатится за это. Знание о том, как снимать шкуры, разделывать туши, проверять является ли подозрительное растение съедобным или ядовитым…Впрочем целебные травы он тоже узнает, да и какими-то начальными навыками травничества владеет, будучи в состоянии сделать лечебный настой или отравленную приманку.
Лука у меня не было, а даже если бы и был — опытному охотнику не тягаться с горгульями, которые уже довольно резво ковыляют сюда, оставив в покое распотрошенные человеческие останки. Прими я эту печать и стал бы тем, кто белку бьет в глаз, оленя в бок, с медведем без веской причины и в одиночестве связываться не будет, а от тварей, способных этого самого медведя заломать и сожрать, бежит, теряя тапки. Трогать золотую печать не хотелось до последнего. Тварь, первой начавшая мутировать и сдохшая последней даже несмотря на близкое знакомство с рухнувшим на её голову автобусом и последующий взрыв, без сомнения оставила после себя самую мощную добычу. Эта псевдозолотая тарелка, на которой был достаточно четко изображен зависший в позе лотоса над полем боля человеческий силуэт, окруженный летающими книгами, кристаллами и горящими свечами, манила к себе как холодное пиво на утро после пьянки. Как вода в пустыне. Как спасательный круг посреди открытого океана, когда суши и парусов даже близко не видно, а руки и ноги устали грести! И хотя в моей душе была четко отпечатана вполне себе железобетонная уверенность — повредить напрямую принятие печати не способно…Но также там имелось и понимание: чем мощнее печать, тем больше она тебя изменит. Тело. Разум. Саму твою суть, которая будет переиначена под новый шаблон. В данном случае, шаблон воителя-псионика.
Разум, что превыше слабости физического тела и ненадежных инструментов. Разум, что подобно острейшему лезвию заточен не для мирного труда, но для ведения войны и благодаря подпитке магического дара повелевает эмоциями, мыслями, материей и энергией. Своими мыслями и эмоциями, конечно, управлять проще всего, но чужие намерения и даже воспоминания станут для по-настоящему могущественного воителя, открытой книгой. Книгой, в которой он сразу же найдет ключевые фрагменты, избежав необходимости в допросах. Книгой, которую может заставить резко захлопнуться или разорвать на части. Книгой куда при желании даже можно внести свои дополнения или поправки. Впрочем, по силам псионику управлять не только работой сознания своих союзников или врагов, окружающий мир тоже вполне подвластен ему. Просто физическими объектами или какими-нибудь энергиями манипулировать при помощи разума немного сложнее.
Полный самоконтроль, который сходу позволит мне игнорировать такие мелочи как неприятные запахи, дрожь в коленках, усталость, боль, а также влияние на сознание выпивки и легких психотропных препараторов, работающих без помощи магии. Причем однажды он грозит вырасти до такой степени, что получится управлять работой чуть ли не отдельных клеток своего тела. Возможность силой мысли заставить своих врагов драться друг с другом, выжигать им мозги в прямом и переносном смысле или просто напалмом жечь по площадям, поскольку банальный разгон движения молекул для повышения температуры будет создать совсем не сложно. И боевого опыта по использованию всего это великолепия в совсем немирных целях еще отсыплют вдобавок. Золотая печать от серебряных отличалась словно гоночный мотоцикл от спортивных велосипедов. И потенциал для дальнейшего развития имелся, хотя мне и сложновато уже представить, куда можно стать сильнее-то. Эту силу я принял, особо не раздумывая, ломая пальцами практически неразрушимую для обычных физических воздействий печать с такой легкостью, будто она была не более чем тонкой льдинкой… Ибо меня полностью устраивала та сила, которая влилась из неё в моё тело, разум и душу, мгновенно дополнившая их так идеально, будто дарованные золотой тарелкой способности всегда были моей частью. И ибо гаргульи были все ближе, я уже мог пересчитать зубы в их окровавленных пастях и разглядеть быстро затягивающие плотной коркой раны на их серых телах, оставшиеся после близкого знакомства с оружейным свинцом. Твари были не ожившими каменными изваяниями, а просто монстрами, похожими на движущиеся статуи. Как минимум полуразумными притом. Каждая из надвигающихся на меня особей носила некое подобие сливающейся по цвету с их шкурой набедренной повзяки, что животным обычно не свойственно. А их сознания, которые я теперь воспринимал примерно столь же четко, как одновременно звучащие из небольших переносных динамиков мелодии, источали из себя флюиды ненависти, злобы и безумия.