Шепот в ночи
Шрифт:
Когда с этим было покончено, Тэсс, не зная дальнейших шагов, спросила:
– Что будем делать дальше?
– Мы подождем здесь, между наружной стеной и рекой.
Роджер поднял ноги своего огромного пленника и с некоторым усилием поволок его по земле, все еще мягкой от вчерашнего дождя, и положил лицом к камням.
– Гарнизон отражает атаки спереди, маловероятно, чтобы эта тыловая часть, надежно защищенная глубокой и быстрой рекой, привлекла чье-нибудь внимание.
Усевшись рядом, но на безопасном расстоянии от пленника, Роджер положил меч плашмя на поднятые колени.
– Да, мы подождем, пока
Элис молча разглядывала стражника, очевидно приготовившегося терпеливо ждать подходящего, как он считал, момента. У нее не было такого терпения, да и цели у нее были другие. Перенеся свое внимание на тропу, извивавшуюся перед ними, она прищурила изумрудные глаза, разглядывая хорошо видимый предмет на некотором расстоянии в конце тропинки. Приняв внезапное решение, она повернулась лицом к Роджеру.
– Я вижу лодку, на которой твой пленник перебрался через реку, и не сомневаюсь, что его конь ждет его где-нибудь в тени на том берегу. Так как мне нужно сделать одно дело, я покину вас теперь. Роджер нахмурился:
– Вы не должны этого делать! Реку не так легко переплыть.
Кроме, того, повсюду враги. Неважно, что они заняты войной. Она может столкнуться с людьми, которые и представления не имеют, что она – графиня, лицо, высоко стоящее над ними. На нее могут напасть!
– Вы не должны уходить!
Эти слова прозвучали еще более решительно. Случись с ней что-нибудь, под угрозой будет успех его примирения с графом!
– Я – твоя госпожа, и ты не имеешь права противоречить мне.
Несмотря на ее запачканное лицо и растрепанные волосы, гордая и смелая осанка Элис подчеркивала значение ее слов. Она постаралась смягчить свое требование, отчасти объясняя, отчасти умоляя понять ее:
– Мой супруг в опасности, и когда я была в подвергшемся осаде замке, как в западне, я мало чем могла помочь. Теперь я на свободе и сделаю все, что могу.
Восхищение Роджера было безгранично, но он предложил последний аргумент:
– Вам трудно идти одной.
– А она не будет одна. – Тэсс обратилась к Роджеру, хотя ее светло-карие глаза не отрывались от лица Элис. – Я много раз переплывала реку одна, я помогу ей и пойду с ней повсюду, где можно получить помощь для графа.
Заявление было сделано с вызывающей твердостью, как бы в ожидании того, что кто-нибудь будет отрицать ее право на помощь. Когда Тэсс подошла к ней, Элис кивнула головой, принимая ее предложение. Элис рискнула бы всем, чтобы только добиться успеха и спасения Дэйра.
Оказавшись в одиночестве против двух решительных женщин, Роджер сдался, пожав плечами. Разве у него был выбор?
Глава двадцатая
– Это было ужасно, Дэйр, ужасно!
Холодные голубые глаза мрачно смотрели на руки, вцепившиеся в рукав его кольчуги. Поток жалоб Сибиллин, когда она удерживала его у темного входа в туннель, был похож на непрерывное кудахтанье разъяренной курицы.
Наступила ночь и принесла с собой временное прекращение военных действий. Дэйр еще задержался на том месте, где в течение дня шло самое жаркое сражение: следовало
Дэйр не обольщался, когда видел разрушения, нанесенные атаками осадных башен. Потенциальный радиус действия снарядов метательных машин был большой, и предполагалось, что при атаках они будут бить точно по замку, но естественно, что и в оставленной деревне Дэйр нашел развалины домов, разрушенных огромными камнями, перелетевшими через наружную стену. За годы своего военного опыта, полученного в атаках и обороне, Дэйр повидал много таких же прочных укреплений, полностью разрушенных: разбитые вдребезги стены и страшно покалеченные и убитые люди.
Возвращаясь после целого дня, проведенного в жестоком сражении, в мрачном настроении, грязный, усталый, с пульсирующим от боли раненым плечом, Дэйр не мог найти в себе силы выслушивать пустяковые жалобы Сибиллин. Он сжал губы, чтобы сдержаться и не прервать ее, приказав оставить его в покое. Им двигало не чувство такта по отношению к ней, а опыт, который подсказывал, что такое его поведение вызовет еще большие жалобы с ее стороны.
Дэйр перевел взгляд на толпу людей, наполнивших огромный, хорошо освещенный зал, у входа в который его ожидала Сибиллин. Где Элис? Элис была для него долгожданным утешением, подарком судьбы, способным восстановить его силы. Но ее нигде не было видно. Черные брови нахмурились. Страстно желая найти Элис, помыться, поесть, он попытался стряхнуть с себя руки Сибиллин.
– Это было ужасно!
Сибиллин снова трясла Дэйра за руку, пытаясь привлечь его внимание.
– Уолтер мне больше не брат, клянусь! Ни один брат никогда не запер бы свою сестру в темнице!
Имя пропавшего Уолтера привлекло внимание Дэйра больше, чем все ее жалобные слова.
– И он сделал то, что я запрещала ему делать! – Искреннее возмущение прорвалось сквозь горестную маску несправедливо обиженной. Легкое раздражение, которое всегда вызывало в нем нелепое желание Сибиллин заставить повиноваться себе любого мужчину, будь то ее брат, сын или чужой человек, уступило место сильному желанию узнать побольше о местонахождении Уолтера.
– Он захватил Элис, Дэйр. Уолтер захватил ее и велел увести, несмотря на то, что я просила не делать этого!
Дэйр окаменел, и только в прищуренных глазах видна была сила, способная заставить Сибиллин говорить дальше.
– Уолтер освободил двух пленников из темницы, и они ушли через подземный ход, захватив с собой и Элис.
Чудовищное известие о похищении Элис поразило Дэйра сильнее, чем если бы его ранили мечом. Ее увели через подземный ход за пределы замка, осажденного врагом, туда, куда он не мог последовать за ней. Он не мог уйти тем же путем, когда его враги, конечно, только и ждут таких дураков, которые рискнут выйти, согнувшись в три погибели, через низенькую дверь тайного хода, чтобы тут же быть перебитыми один за другим. Дэйр готов был кричать от ярости, крушить и рушить стены замка, чтобы только вернуть Элис. Сибиллин по-настоящему испугалась, увидев в какое бешенство пришел Дэйр, и поспешила по-своему успокоить его: