Шерлок Холмс идет по кровавым следам
Шрифт:
— Давно с ней творится такое?
— Это началось минут двадцать назад, с полуночи её возбуждение постоянно растёт.
— С полуночи! — воскликнул я. — Похоже, я немного вздремнул.
Суровые черты моего друга немедленно расплылись в улыбке.
— Вы проспали около четырёх часов, но пусть вас это не беспокоит.
Вдруг, резко выдохнув воздух, девушка откинула одеяло и села в кровати. Прерывисто, тяжело дыша, остановившимся взглядом она смотрела прямо перед собой.
Я хотел подойти к ней, но Холмс удержал меня.
—
Где-то далеко в ночи раздался вой одинокого зверя, рыскающего по пустоши. Посмотрев в потемневшие оконные стёкла, я увидел, что луна скрылась за грядой плотных облаков. Мир по ту сторону балконной двери превратился в зловещую чёрную пустоту. От порыва ветра задребезжали стёкла, пламя лампы беспокойно замигало, но, едва не погаснув, вспыхнуло с новой силой.
Девушка, глядя в ночное небо невидящими глазами, попыталась сорвать с шеи распятие, но, едва коснувшись его, болезненно вскрикнула и отдёрнула руку. На кончиках её пальцев я успел заметить тёмные следы от ожогов.
Холмс стоял рядом, в сильном напряжении наблюдая за поведением девушки. В руке он сжимал серебряное распятие.
И снова ветер, словно пытаясь войти, бился в створки балконной двери. Казалось, от его порывов сотрясается вся комната. Лампа, в последний раз отчаянно вспыхнув, погасла. Теперь единственным источником света был камин.
В красноватых отблесках тлеющих углей лицо девушки приняло по-настоящему демоническое выражение. Сидя на краю кровати, она исступлённо крутила головой из стороны в сторону, не переставая что-то невнятно бормотать. Изо рта у неё сочилась слюна. Казалось, она отвечает на какие-то не слышные нам команды.
— Не могу! Не могу! — с тоской причитала она, в очередной раз не сумев сорвать с шеи цепочку с распятием. Затем отчаяние переросло в гнев, и она принялась бить кулаками по кровати. — Не могу! Не могу! — повторяла она в припадке ярости.
Словно в ответ на её крики, громче завывал ветер. Я чувствовал, как меня переполняет страх. Это не было привычное предчувствие опасности, много раз испытанное мною с тех пор, как я познакомился с Холмсом. Это был ужас перед чем-то непостижимым и неизвестным. По выражению лица Холмса было заметно, что и он испытывает нечто подобное.
Внезапно нашему напряжённому ожиданию пришёл конец.
Раздался оглушительный треск — ветер, подобно невидимому тарану, с такой силой ударил по створкам балконной двери, что они распахнулись. Я ощутил на себе этот яростный ледяной порыв, ворвавшийся в комнату, разбрасывая бумаги и диванные подушки, сметая безделушки с каминной доски, срывая с полки книги и швыряя их на пол. Девушку отбросило назад на кровать, её тёмные волосы разметались. Казалось, по комнате прошлась чья-то невидимая, всё разрушающая гигантская рука. Наши кресла опрокинулись, лампа перевернулась и упала на пол.
Подавшись вперёд, девушка подползла к краю кровати, подставив
Порыв ветра стих так же внезапно, как налетел. Всё смолкло. Мы стояли посреди ужасающего разгрома, замерев в тревожном ожидании. И вот тут я с замиранием сердца увидел, как на пороге балконной двери из темноты возникла чья-то фигура. Девушка издала сдавленный крик и рухнула на кровать в глубоком обмороке.
Очень высокий мужчина был с головы до пят одет в чёрное, длинный плащ развевался у него за спиной. Лицо его было едва различимо в темноте, но я разглядел два тёмных пронзительных глаза и твёрдый злобный рот.
Скользящей походкой он приблизился к кровати. Теперь в свете камина можно было хорошо рассмотреть этого человека: угловатое бледное лицо с тонким прямым носом и необычно вырезанными ноздрями, густые тёмные волосы, откинутые назад, высокий выпуклый лоб, заострённые уши, широкий подбородок, впалые, худые щёки. Тёмно-красные губы приоткрылись, показав два острых белых клыка.
Это был граф Дракула.
Он обратил свой свирепый взгляд на моего друга. Стоявший до этого момента неподвижно, Холмс сделал шаг вперёд, держа перед собой серебряное распятие.
— Вас ждали, граф Дракула, — произнёс он твёрдым, властным голосом. — Дальше пути нет: мёртвых сюда не пускают.
Поначалу губы Дракулы тронула усмешка, но он увидел крест, и лицо его исказилось от страха, тонкие ноздри затрепетали.
— Кто посмел вмешиваться в дела графа Дракулы?
Гулко прогремел в комнате леденящий кровь потусторонний голос.
— Враг, посвятивший себя вашему уничтожению. Меня зовут Шерлок Холмс.
Злобный рот снова растянулся в улыбке.
— Несчастный глупец! Вы действительно полагаете, что у вас достанет сил уничтожить меня? Многие пытались покончить со мной, Шерлок Холмс, но никому это не удавалось. Вам не тягаться со мной.
— У вас есть свои слабые стороны, — откликнулся Холмс, придвигая распятие ближе к Дракуле.
Лицо вампира потемнело от ярости.
— Вас не защитят эти глупые побрякушки! — прокричал он.
Избегая взгляда Холмса, Дракула сильно ударил по его руке, и распятие упало на пол. Холмс метнулся за ним, но не успел поднять — вампир бросился вперёд и сомкнул на его горле длинные сильные пальцы. Одним рывком он свалил Холмса на пол. На лице Дракулы отразилось злобное ликование.
— Уотсон, святая вода, — прохрипел побледневший, задыхающийся Холмс.
Я стал в панике шарить в кармане, нащупал маленькую серебряную флягу и вытащил пробку.
Оставив Холмса лежащим — очевидно, без сознания, — Дракула шагнул ко мне. Я с содроганием увидел, как сверкнули белые клыки. Собравшись с духом, я поднял флягу и плеснул из неё прямо в графа. Тот инстинктивно поднял руки для защиты, и святая вода опалила ему ладони.
Взвыв, Дракула дико замахал ими и отступил назад с горящими от ярости и боли глазами.