Шерше ля вамп
Шрифт:
— Андре, да в чем дело?!
— Дело в том, — зло отчеканил он, — что прогулка нашей московской гостьи обернулась гибелью одной из нас и двух ни в чем не повинных людей.
— Что?! — воскликнула Вероник. — Жанна, это правда?
— Ну, — Андрей с вызовом взглянул на меня, — скажи ей правду. Скажи, что их убила кобра. Скажи, что у тебя есть двенадцать сестричек по крови. Это ведь такой удобный повод, чтобы перевести стрелки с себя на других.
— Жанна, что он несет? — Вероник в недоумении переводила глаза с Гончего на меня.
— Кстати, —
Я отвернулась к окну. Назвать их имена? Имена Ванессы Рейн, Орнеллы Дамиани, Дарлы, Глории Майлз, писательницы Оливии? Да Гончий же меня просто засмеет! И будет абсолютно прав, потому что на его месте я бы тоже не поверила. Слишком фантастично, слишком невероятно, чтобы быть правдой. Если кто мне и поверит, то это Аристарх, который верит мне как себе самому, и Вацлав, который знает, что я не могла совершить приписываемых мне преступлений, потому что я не расстаюсь со Слезой Милосердия.
— Ну, — ерничал Андрей, — что же ты молчишь?
— Если ты хочешь меня допросить, то для начала пригласи сюда Аристарха Алмазова и Вацлава Волкова, — сухо ответила я. — Без них я ничего говорить не буду.
— Думаешь, дед с любовником тебя спасут? — процедил он по-русски. Глаза Гончего сузились, а я поймала себя на желании отвесить ему пощечину. Хлесткую, оглушительную, до грома в ушах, до крови на губах.
— Андре, — Вероник хоть и не поняла смысла последней фразы, но видела, что Гончий произнес что-то оскорбительное, — ты забываешься. Будь любезен…
— Не утруждайтесь, мадам старейшина, — он вновь перешел на французский, — я уже ухожу. Надо наведаться в Замок Сов, проверить, что там натворила наша наследница. Но завтра я вернусь. И тогда проведу допрос со всем пристрастием.
— Не забудь сперва заручиться согласием трех старейшин! — крикнула ему вслед Вероник. — Иначе даже на порог не пущу.
— Желаю спокойной ночи и приятных снов, — паяснически раскланялся Гончий. — Теперь вы, мадам, отвечаете за эту пташку головой. Хотя поручиться за нее было очень опрометчиво с вашей стороны.
— Пошел вон, — выдохнула Вероник ему вслед и обернулась ко мне: — Жанна, расскажи же мне, где ты… — Она внезапно всплеснула руками. — Да ты вся дрожишь! Бернар, горячую ванну, быстро!
Пожалуй, умереть от воспаления легких было бы лучшим выходом. Однако судьба-злодейка не дала мне легко отмучиться. Три дня я провалялась в бреду, и мне то слышался голос Аристарха, зовущий меня, то чудились руки Вацлава, поправляющие на мне плед. Они здесь, они прилетели, значит, все будет хорошо.
— Аристарх, — бормотала я, — их было двенадцать. Спроси Ванессу Рейн, спроси Дарлу… Они все подтвердят. Вацлав, я никого не трогала, их убила Кобра.
— Конечно, — целовал меня в лоб Аристарх. — Я все узнаю.
— Конечно, — гладил меня по плечу Вацлав. — Я во всем разберусь.
Когда на четвертый день я очнулась, в кресле возле моей постели дремала Вероник. На туалетном
— Жанна, как ты?
— Пить… — прошептала я.
Вероник вскочила с кресла, запахивая шелковый халат, поднесла апельсиновый сок.
— Или ты проголодалась всерьез?
Я категорично замотала головой, отчего в ней зазвенели колокола, и, влив в себя порцию сока, откинулась на подушку.
— Позови Вацлава.
— Кого? — удивилась Вероник.
От ее искреннего недоумения мне стало не по себе.
— Или моего деда. Ведь они здесь?
Вероник покачала головой, садясь обратно в кресло.
— Сколько дней я так валяюсь? — встревожилась я.
— Три дня, сегодня четвертый.
— Но почему они до сих пор не прилетели?!
— Жанна, успокойся. Я успела дозвониться Аристарху, он очень переживает. Он порывался вылететь в тот же вечер, но все рейсы на Париж были уже отменены.
— Почему?
Вместо ответа Вероник кивнула на окно. За стеклом было белым-бело от снега.
— Нелетная погода. Небывалый снегопад. Я вообще за три года в Париже снег вижу впервые. И старожилы уверяют, что он тут выпадает раз в десять лет. Но и такого они не припомнят. В новостях только об этом и говорят. Все дороги замело. Ни машины не ездят, ни поезда ни ходят. Даже телефон не работает. Мы отрезаны от мира, и мир отрезан от нас.
— Так, значит, они тоже никуда не улетели, — прошептала я.
— Кто — они? — не поняла Вероник.
— Двенадцать кровных наследниц Жана.
Хозяйка поднялась из кресла:
— Я позову доктора.
— Вероник, — я поймала ее за рукав шелкового халата, — ты мне не веришь?
— Жанна, ты бредишь. Ты постоянно твердишь о двенадцати наследницах, о Дарле, об Орнелле Дамиани, Ванессе Рейн…
— Вероник, — горячо зашептала я, — они все сейчас здесь, в Париже. Понимаешь, они не смогли никуда улететь!
— Жанна, если бы такие заметные персоны, как Ванесса или Орнелла, были бы здесь, уж я-то как старейшина об этом узнала в первую очередь!
— Как ты не понимаешь, они прибыли в Париж тайно! Так им велел Жан!
— Жанна, только успокойся. Жан умер. И все это совершенно исключено.
Вероник мягко, но решительно высвободила руку и скрылась за дверью. Я со стоном спрятала лицо в подушку. Если двенадцать вампирш по-прежнему во Франции, у них уже было достаточно времени для того, чтобы встретиться вновь и попробовать разгадать карту, оставленную им Жаном. Погода сыграла им на руку. Если бы они разъехались по разным странам, снова собраться все вместе они смогли бы не скоро.