Шерше ля вамп
Шрифт:
Вероник вернулась с невысоким худощавым мужчиной, похожим на Джорджа Клуни. Добрый доктор вколол мне кубик успокоительного, и на какое-то время я забыла обо всем на свете.
Очнувшись, я уже не повторила своей ошибки — ни словом ни обмолвилась о двенадцати вампиршах. Видя это, Вероник повеселела и даже разрешила мне встать. Правда, прежде заставила меня выпить целый стакан крови, убеждая, что без него я протяну ноги.
То ли кровь на меня так подействовала, то ли к тому времени я уже активно пошла на поправку,
За обедом она рассказала мне последние новости. Аномальный снегопад не помешал Гончим заняться расследованием.
— Их эксперты пришли к выводу, что почерк у двух убийств разный, — осторожно сообщила Вероник. — Но в то же время физические возможности убийцы примерно одинаковы. То есть и то и другое преступление мог совершить один и тот же человек.
— Мужчина или женщина? — уточнила я, придвигая тарелку с овсянкой.
— Мужчина. Или очень сильная женщина. — Вероник стушевалась и отвела глаза.
Конечно, о моей силе ходят легенды! Вот только я видела в шаге от себя Кобру, и уж в чем, в чем, а в том, что она посильнее иных мужчин, я не сомневалась. Недаром Жан выбрал именно ее в качестве воплощения Слезы Силы. И все же заподозрить ее в убийстве Изабель было сложно. Кобры не было на балу, она не слышала, какой именно способ убийства я озвучила Изабель, а списать все на совпадение было бы слишком наивно. Кто-то хотел подставить меня с этим убийством. Вот только кто и зачем?
— А возле замка нашли какие-нибудь следы? — как можно более небрежно спросила я, стараясь не обнаружить своей заинтересованности. Не может же быть, чтобы двенадцать тайных посетительниц замка ничем не выдали своего визита!
— Когда Гончие приехали туда, следы были, но снег шел такой сильный, что они уже ничего не смогли установить.
— А отпечатки пальцев в замке, в гостиной?
— Жанна, — Вероник покачала головой, — твой наставник был большим любителем вечеринок. В Замке Сов часто проводились маскарады и балы. И поверь мне, на любой поверхности найдутся отпечатки почти каждого вампира, хоть раз да побывавшего в Париже.
Я приуныла окончательно. Значит, доказать присутствие двенадцати вампирш в тот день в замке не удастся.
— Но одни отпечатки, к несчастью, сохранились весьма отчетливо, — произнесла Вероник напряженным голосом, глядя куда-то в окно. — Это отпечатки на фотокамере одного из репортеров. — Она перевела взгляд на меня. — Твои отпечатки.
Овсянка Бернара встала комом в горле. Ну конечно, мои! Я же брала камеру в руки! Я же хотела унести ее с собой, чтобы сохранить разоблачительные снимки, а потом выронила из рук.
— Я и не отрицаю, что была в замке в тот вечер и что брала камеру, — стараясь, чтобы голос не дрогнул, сказала я. — Кстати, личности убитых установили?
— Да. — Во взгляде Вероник мелькнула растерянность. — Это американцы, они продавали свои снимки «OK!» и «Hello».
— Вот ведь удивительно, — протянула
— Да, все это очень странно, — обескураженно признала Вероник.
— А ведь если предположить, что они следовали по пятам за Дарлой, или Ванессой Рейн, или… Ладно-ладно, — я осеклась, наткнувшись на обеспокоенный моим душевным здоровьем взгляд Вероник, — я просто так сказала. Так, значит, оба обвинения по-прежнему висят на мне и других подозреваемых нет?
— В убийстве Изабель прямых улик против тебя не найдено, — обнадежила меня Вероник. — Правда, есть свидетель, видевший тебя у дома Изабель примерно во время убийства.
— Я даже не знаю, где она живет! — горячо возразила я.
— Она живет на той улице, куда ведет служебный вход бутика, из которого ты сбежала из-под охраны, — внимательно глядя на меня, пояснила Вероник. — Окна Изабель выходят прямиком на задворки магазина.
Вот черт! Разве бывают такие совпадения?!
— Дай-ка догадаюсь. — Я звякнула ложкой по дну тарелки. — Свидетельница — это дама с собачкой? С той рыжей колбасой-таксой в полосатом комбинезоне?
— Тебе виднее. Я ее не видела. А вот она в точности описала твою внешность и твое приметное красное пальто.
— И это все? Свидетельница, которая видела меня у дома? — уточнила я, чувствуя, как на сердце становится легче. Я-то, решив, что это настоящая подстава, опасалась, что убийца умудрился обзавестись ножом с отпечатками моих пальцев. Или подбросил на место преступления какую-нибудь из моих вещичек. Например, сапфировую сережку, подаренную мне Аристархом. Я машинально потрогала мочку, потом другую. К счастью, несмотря на все мои злоключения, сережек я не обронила.
— Орудия преступления не нашли, среди отпечатков пальцев в квартире Изабель твоих нет, — сообщила Вероник. — Зато косвенные улики тебе отнюдь не на руку: сбежала от водителя, выключила телефон, была рядом с местом преступления в то же время, убийство совершено тем способом, какой накануне ты при свидетелях описывала Изабель.
— И ты думаешь, я бы стала себя так тупо подставлять? — не выдержала я.
— Вот и я думаю, что это подстава, — помрачнела она. — Вот только кому это нужно? Сама подумай, ты в Париже впервые, никого здесь не знаешь. Кому бы ты могла так насолить за один день?
Ответа у меня не было. Но еще больше меня волновал другой вопрос.
— А что ты думаешь по поводу убийства репортеров?
Вилочка Вероник, нацелившаяся на кусочек сыра, звякнула по тарелке.
— Я понятия не имею, что произошло там той ночью, но искренне надеюсь, что ты к этому не имеешь никакого отношения.
— Что ж, надеюсь, что совсем скоро я буду полностью реабилитирована. А пока каково мое положение сейчас? — решилась выяснить я.
Скулы Вероник заалели, голос чуть дрогнул: