Шерстечесальщицы

Аникин Дмитрий Владимирович

он даст тебе слова, чтоб говорить

на том пороге призрачном, и зренье

невиданное видеть; он – посредник,

лазутчик, провозвестник, чародей,

освободитель: сколько здешних пут

им порвано и тамошних, прочнейших,

нетленных сколько! Здесь и там он с нами.

Климена

В железо их – вы слышите меня?

Нет, все это несносно! Где глашатай,

где стражники, тюремщики, где все?

Дионис

Я верно понимаю:

ты в отказ идешь?

Не вышел рылом я к такой царевишне

подкатывать? Упорствуешь, кобенишься:

какой-то бог – как будто ходят тысячи

в пределах ваших! – осмелел и требует

нелепых жертв, позорного усердия,

участия в каких-то диких игрищах!

Так вон его, паскудника, – допляшется,

допьется, допоется до безумия.

Гони его скорей, пока не начали

умнейшие тебя ему подплясывать.

Безумен я, конечно, только, видишь ли

вам без меня никак: на мир сей глядючи,

как не сойти с ума? А выпьешь – кажется,

не так уж плох он: я еще безумнее,

чем ваша жизнь, – и посмеешься ужасу;

я с жизнью примиряю – вам не вынести

одним, что боги сделали, что сами вы

напутали, наделали. Отдайся мне –

нам будет хорошо, часок да нашенский.

Куда ты без меня? Погибнешь, глупая.

Ты видишь, плачу – эти слезы пьяные,

от сердца – значит, жалко горемычную

тебя; я помогу – одна не вынесешь,

не выживешь, – подмога бескорыстная:

на, губки омочи, хлебни – почувствуешь,

как груз спадает с плеч, как льются силушки

в тебя, такую нежную и слабую.

Я не насильник, я зову, не трогаю,

я песнь пою – послушай, если нравится:

иди со мной – вернешься краше прежнего,

иди со мной – иди со мной – иди со мной.

Климена уходит.

Не хочешь, не боишься страшной участи?

Я мог помочь. Я знаю: проклянешь еще

уход мой – будет поздно. Слезы лью с тобой.

Пойдем, старик, сегодня будем много пить.

(Уходит.)

Тиресий поднимается на орхестру, где вместе с хором пытается догнать Диониса.

ЭКСОД 3

Хор

Царь богов,

дай мне твердости, ясности, силы,

дай нетерпения сердца,

дай мне жить

свободно, жестоко, долго,

дай мне видеть

мир обширный, тысячи тысяч путей,

охрани меня

от знания смерти.

СТРОФА 1

Это случилось в давние времена,

когда власть богов, установленная над миром,

явственно пахла

кровью недавних битв,

явственно видела превратности ненадежных своих путей.

Была нетверда, самонадеянна и жестока,

как всякая новая власть.

Хор (вместе)

Царь богов,

дай мне твердости, ясности, силы,

дай нетерпения сердца.

АНТИСТРОФА 1

Новый родился бог от царя богов,

нестерпимо прекрасный – наследник и соправитель

отчих царств, угроза врагам, скиптроносец и стреловержец,

не знающий сомнений в силе своей, во власти,

не знающий страха, не проливавший крови.

Хор (вместе)

Царь богов,

дай мне твердости, ясности, силы,

дай нетерпения сердца.

СТРОФА 2

У побежденных отбирают силу, отбирают владения, отбирают надежду –

оставляют месть.

Титаны, почуяв святую кровь,

гибель готовят.

Титаны

в страшной погоне настигнут бога,

плоть растерзают, не тронут сердце,

коснуться которого смерть. ДиОнис

именем новым – Загреем назван.

Хор (вместе)

Царь богов,

дай мне твердости, ясности, силы,

дай нетерпения сердца.

АНТИСТРОФА 2

Бог возрождается: смерть не вечна.

Безумную ярость титанов, крови горячей вОлны,

предсмертную боль, мрак Аида, смерть свою вспоминает бог,

ходит живой здесь,

ходит мертвый там.

Хор (вместе)

Царь богов,

дай мне твердости, ясности, силы,

дай нетерпения сердца.

СТРОФА 3

Нет ничего, кроме страха смерти,

все, что мы видим, – орудья смерти:

камни, вода, воздух, земля, время.

Забыться нечем, от страха схожу с ума.

Что это? – Смерть. Где это? – В смерти.

Никто не спасет,

от страха умру,

все умираем от страха.

Хор (вместе)

Царь богов,

дай мне твердости, ясности, силы,

дай нетерпения сердца.

АНТИСТРОФА 3

Винограда тяжолые гроздья

темной сочатся кровью,

пролитой в землю, впитанной, возвращающейся, – Иакх

защищает от знанья смерти,

возвращается, возвращает на землю,

страх отгоняет, себя и нас