Шесть дней любви
Шрифт:
Они поехали ужинать в итальянский ресторан. Там было вино, горящая свеча на столике оплывала разноцветным воском, но соус к спагетти отдавал консервами «Шеф Боярди». Когда принесли счет, Фрэнк подумал, что за такие деньги мог устроить дома целый пир. Бабулина лазанья в сто раз вкуснее!
Еще он боялся оставлять Фрэнка-младшего с бабушкой. Годом раньше у нее был микроинсульт, и доктор предупредил, что возможен рецидив. Вдруг это случится, когда она смотрит за малышом?
По этой причине вечерами Фрэнк сидел дома с сынишкой, а Мэнди гуляла с сестрой и
Однажды в торговом центре Фрэнк и Мэнди столкнулись с парочкой — беременную девушку обнимал за плечи рыжий кавалер. Оба казались молодыми, ровесниками Фрэнка и Мэнди, хотя Фрэнк уже не чувствовал себя молодым. Парень был хорош собой и напоминал Райана О'Нила, правда, у него намечался пивной живот. Увидев пару, Мэнди замерла и впилась глазами в рыжего.
— Ты его знаешь? — спросил Фрэнк.
— Нет, просто этот парень к нам в ресторан заглядывает.
Потом Мэнди стала играть в боулинг, в лото, выпивать с сестрой и часами трещать по телефону. Однажды Фрэнк вернулся домой раньше времени и услышал, как жена болтает по телефону и смеется. С ним она никогда не смеялась.
Как-то вечером, когда Мэнди якобы играла в боулинг, Фрэнк оставил сына с бабушкой и на своем пикапе подъехал к «Мунлайт-лейнс».
— Женщины сегодня не играют, — объявил администратор. — Вы, наверное, день спутали.
Фрэнк двинул к придорожному казино-ресторану «Вэгон вил», но машину Мэнди на стоянке не увидел. Тогда он отправился в казино «Харлоус». Его жена сидела в угловой кабинке, рядом парень в футболке с символикой «Филадельфия филлис». Он держал Мэнди за колено.
— Здесь скандалить не будем. Дома поговорим, — объявил Фрэнк, отправился на ферму и стал ждать.
Мэнди не приехала ни в тот вечер, ни на следующий. Фрэнсис-младший совершенно без нее не скучал. «Пусть только сына не трогает!» — думал Фрэнк. Мэнди явилась на третий день, незадолго до ужина.
— Я возьму ребенка, — сказала бабуля, едва взглянув на внука и его жену.
Вскоре со второго этажа послышалось ее воркование: она собиралась купать малыша.
Жена бросала его. Она, мол, встретила настоящего парня, который вытащит ее из этой дыры.
— Ты же не думал, что я хочу прозябать здесь среди елок! Я только из жалости не говорила, но в постели ты полный ноль. Я с самого начала притворялась…
Мэнди еще многое выложила, повторять ни к чему. Она не любит его, и точка. Повторяла, что все дело в жалости. Тяжко ведь во Вьетнаме, если дома ждет лишь полоумная старуха, которая выращивает тыкву.
Зачем он задал следующий вопрос, Фрэнк не понимал. К чему было что-то выяснять, ведь его чувства к сыну ничто не изменило бы. В общем, он спросил, его ли это ребенок.
Мэнди засмеялась. Не была бы пьяна — ответила бы иначе, но она запрокинула голову и хохотала целую минуту. Тогда Фрэнк ее толкнул. Нет, он хотел сделать ей больно, но не ожидал, что Мэнди упадет и ударится виском о гранитную ступеньку крыльца. Тонкая струйка крови потекла у нее из уха, и все.
Лишь через несколько минут — сперва он рухнул на колени и приподнял Мэнди голову — Фрэнк понял, что на втором этаже все еще шумит вода. Наверняка ванна переполнилась, ведь на первом этаже с потолка сначала капало, потом полилось, будто трубу прорвало. Казалось, в доме разразился тропический ливень.
Фрэнк взлетел по лестнице и распахнул дверь ванной. На полу там тоже лежала женщина, его бабушка, — ее сердце просто остановилось, — а в ванне плавало крошечное тельце. Рыжие волосы прилипли к бледному личику, ручки и ножки неподвижны, в глазах удивление — Фрэнк-младший словно увидел на потолке северное сияние.
Непредумышленное убийство — такого обвинения поначалу добивался приставленный к Фрэнку адвокат. Да, Фрэнсис виновен в гибели Мэнди. Он не хотел убивать жену, но убил. Таковы факты, и Фрэнк понесет заслуженное наказание.
Увы, разбирательство получило неожиданное продолжение. На суде выступила сестра Мэнди и заявила, что ребенок был не от Фрэнка и тот, узнав о коварстве жены, хладнокровно убил сына.
— А моя бабушка? — спросил Фрэнк. — Доктор определил, что ее погубил инсульт. Это несчастный случай.
— У нее действительно был сердечный приступ, — согласился окружной прокурор. — Чему удивляться — на глазах пожилой женщины ее внук убил собственного сына.
Прокурор обвинил его в предумышленном убийстве. Адвокат, почувствовав, что дело плохо, под конец процесса вызвал эксперта по посттравматическому стрессу и выработал новую линию защиты — стал утверждать, что убийство совершено в состоянии аффекта. Только Фрэнка это уже не интересовало. «Какая теперь разница?» — думал он.
Ему дали двадцать лет с последующим правом на условно-досрочное освобождение. Первые восемь Фрэнк провел в психиатрической клинике. Потом его признали вменяемым и перевели в Стинчфилд. На день побега Фрэнку оставалось сидеть еще два года.
— Я чувствовал, что пора оттуда выбираться, — сказал он. — Знал, что надо прыгать в окно. И не ошибся: веская причина впрямь была.
Причина была в ней, в моей маме. Тогда я этого еще не понимал, но Фрэнк выпрыгнул в окно, чтобы спасти ее.
ГЛАВА 13
Мама попросила меня съездить в библиотеку. Им с Фрэнком понадобилась книга о Канаде и Приморских провинциях. Зачем выбираться из дома втроем, если я могу на велосипеде туда прокатиться?
— Генри, твоя мама в моих руках, — проговорил Фрэнк. — Не забывай, я ее связывал. Это называется «захват в заложники».
Его тон напомнил, как через пару лет после развода папа подал в суд какое-то заявление. Тогда к нам приехала женщина, представившаяся опекуном на время судебного процесса, и расспрашивала маму о ее отношении к родительским обязанностям.
— Испытываете ли горечь и обиду по отношению к бывшему мужу? — допытывалась она. — Делились ли негативными чувствами с сыном?