Шесть к одному – против
Шрифт:
— Ну, как, к завтрашнему вечеру все готово? — спросил он, решив перевести разговор в более безопасное русло. И Джайлс, и Пиппа провели неделю в подготовке к запуску проекта «Грейлингское игристое».
— Думаю, что да, — пробормотала она, недоуменно рассматривая какой-то листок. — Странно.
Гидеон подошел ближе.
— Что такое?
— Посмотри сам. Я нашла его в папке с бумагами по Неро. Лежал между двумя страницами. Какие-то буквы и цифры.
Гидеон заглянул ей через плечо.
Разлинованный листок с неровным
Внизу, под колонками, короткая, несколько раз подчеркнутая запись «6–1 против», украшенная по краям чертиками и завитками.
— Скорее всего, что-то, касающееся ставок. — Пиппа пожала плечами. — Я в них никогда не разбиралась. — Она перевернула листок, но на обратной стороне не было ничего.
— Может быть. Не думаю, что это имеет какое-то отношение к Неро. Кстати… хорошо, что вспомнил. Я собирался взять с собой ту папку, что привезла Тилли. Хочу посмотреть вечерком. Пока не забыл, положу в машину.
— Тогда я положу листок туда, где его нашла. Ты останешься на ланч?
— Спасибо, с удовольствием, — ответил Гидеон, радуясь тому, что ссора, похоже, забыта и осталась в прошлом.
Следующий день выдался солнечным и удивительно теплым для апреля. К вечеру солнце согрело стены монастыря, и в его лучах камни и крохотные, неровные окна как будто окружало золотистое сияние.
Прибывающим на презентацию «Грейлингского игристого» гостям сей эффект казался едва ли не магическим, на что и рассчитывал Джайлс.
Когда Гидеон и Ева, присоединившись к толпе элегантно одетых людей, прошли под каменной аркой главного входа и переступили порог огромного, будто вырубленного в скале зала, они услышали звучащие отовсюду восторженные восклицания и увидели сияющего от гордости Джайлса.
Гостей пригласили в главный зал, где дамы в костюмах елизаветинской эпохи предлагали сидр и прохлаждающие напитки, а также крошечные канапе. Просторное помещение наполнялось мягкими переливами негромкой музыки, и Гидеон, осмотревшись и оставшись довольным увиденным, заметил в дальнем конце группу из трех музыкантов. В старинных канделябрах, укрепленных на стенах, высоко над головами присутствующих, горели факелы, по сводчатому потолку плясали тени, на стенах, вперемешку с роскошными гобеленами, висели внушительные мечи, пики, алебарды и копья. Сцена была подготовлена прекрасно, и даже Гидеон, хорошо знакомый с обстановкой этого великолепного зала, был поражен его новой атмосферой.
— Если даже это не поможет продать пару
— Вообще-то ты это уже говорила, но слышать все равно приятно. Между прочим, ты и сама выглядишь вполне сносно. Мне нравится это платье, оно тебе идет.
Ева улыбнулась, поблагодарив за комплимент изящным поклоном. Облегающее шелковое платье цвета меди и золотистая, с оборками шаль добавляли ей роста и грациозности, а непривычный для дорсетской глубинки тон кожи привлекал внимание собравшихся, причем, как заметил Гидеон, не только мужчин, но и женщин.
— Канапе — просто пальчики оближешь, — продолжала Ева. — Пиппа молодец. Не понимаю, если она умеет так готовить, то зачем возится с лошадьми?
Гидеон пожал плечами.
— Наверно, видит в этом свое призвание. От любимого дела так легко не откажешься.
— Между прочим, Джайлс сегодня тоже в ударе, ты так не думаешь?
Гидеон поджал губы.
— Наверно. Тебе виднее. Но вообще-то он не в моем вкусе.
Несколько секунд Ева наблюдала за Джайлсом, развлекавшим группу гостей.
— А, вот и Пиппа. Посмотри, она такая милая.
Привстав на цыпочки, Гидеон проследил за ее взглядом — Пиппа разговаривала о чем-то с музыкантами. На ней было темно-красное платье, и она сделала что-то с волосами. Что именно, он не понял, но ему понравилось.
— Интересно, а где же Ллойд? — словно прочитав его собственные мысли, пробормотала Ева, и в то же мгновение в зале появился Ллойд и, приобняв Пиппу за талию, шепнул ей что-то на ухо.
Она обернулась, рассмеялась и наградила его притворно строгим взглядом.
— Помяни черта, — сказал Гидеон.
Судя по оживленным лицам и долетавшим со всех сторон хвалебным комментариям, вечеринка удалась. Сам момент презентации нового игристого напитка сопровождался раскатистой барабанной дробью и треском бенгальских огней вокруг огромной церемониальной бутылки. После того, как все получили по бокалу вина, и отзвучали первые речи, во дворе загремел фейерверк. Удивленные гости ринулись к выходу. Репортер местного телевидения со своей командой устремился за толпой. За первым залпом последовал второй.
— Я, пожалуй, загляну к Неро, — сказал Гидеон. — Боюсь, громкий шум может его напугать. Вернусь через минуту.
Проходя через зал, он заметил стоящую у стены Пиппу и жестом показал, что идет в конюшню. Она кивнула и подняла большой палец. Гидеон проскользнул сначала в кухню, где царила небывалая активность, миновал подсобку и вышел во двор.
Кто-то — вероятно, одна из обосновавшихся в пристройках полудиких кошек — уже включил ночное освещение.
Гидеон прошел вдоль стойл, успокаивая лошадей, разволновавшихся от невиданного зрелища и опасливо посматривающих на вспыхивающие в небе разноцветные узоры.