Шесть подозреваемых
Шрифт:
— Меня тоже, господин премьер-министр. Он был одним из лучших. Всю свою жизнь отважно сражался с террористами и вот не уберегся от засады.
— Скажите мне, Джаганнатх, вы как-то причастны к этой смерти?
— Что вы такое говорите? Все знают, что Брара прикончила банда наксалитов, орудующих на индонепальской границе.
— Да, но у вас с ним были счеты. Брар задержал ваш автомобиль и собирался вас арестовать.
— Господин главный министр, я никогда не принимал это близко к сердцу. Если помните, я сам назначил Брара служить на границе. Да и машина-то не моя. Контрабандисты раздобыли фальшивые
— Что вы имеете в виду?
— Присвоить ему медаль за отвагу. Выплатить родным дополнительно двадцать лакхов, а вдове выделить рабочее место первого класса. [116]
— Согласен. Да, завтра в Дели будет оглашен приговор вашему сыну. Вы намерены присутствовать на суде?
— Нет, я буду на похоронах Брара в Лакхнау. Это самое малое, что подобает министру внутренних дел.
— Весьма благородно с вашей стороны. Удачи, Джаганнатх.
— Спасибо, господин премьер-министр.
116
Рабочее место первого класса — это лучший тип работы, пред-fl латаемый государством. Всего существует четыре класса.
— Пап?
— Да, Вики.
— Вот, хотел сказать спасибо. После суда у меня словно камень с души свалился. А ведь были минуты, когда я и вправду боялся попасть в тюрьму.
— Благодари не меня, а Гуру-джи. Это все его благословения. С тех пор как по его совету я начал носить голубой сапфир, происходит одно чудо за другим. Все мои противники повержены в прах. Кстати, Гуру-джи недавно вернулся из мирового турне, и я намерен лично выразить свою признательность.
— А я — закатить пирушку! Такое событие нельзя не отметить. Это будет наикрутейшая вечеринка в моей жизни. Я консультировался с астрологом, он говорит, что самая подходящая дата — двадцать третье марта. Обязательно приходи, обещаешь?
— Не нравится мне эта затея, Вики. Страсти еще не улеглись. Давай подождем, пока шум утихнет, а там посмотрим.
— Плевать. Перед судом я чист как младенец, а после драки кулаками не машут. В общем, запиши в ежедневник: двадцать третье марта. Обещаю, папа, что в этот раз никого не застрелят. (Смех.) Все, мне пора бежать. Пока-пока.
— Пока.
— Я звоню из офиса господина премьер-министра. Он желает поговорить с министром внутренних дел.
— О, ваш начальник тоже решил поздравить Бхайя-джи? Хоть и с задержкой на три дня…
— Он мне не докладывал. Вы будете соединять?
— Ну что это за тон, каждый раз одно и то же… Соединяю.
Гудки.
— Намаскар, господин премьер-министр.
— Джаганнатх, вы в курсе, какую реакцию вызвал оправдательный приговор вашему сыну?
— Вы же знаете газетчиков, на них не угодишь. Вечно рисуют все мрачными красками. Да и какая разница, что они пишут, ведь поезд ушел. Приговор объявили, Вики оправдан, и это главное.
— А как же мнение общественности?
— Чихал я на
— Меня. Нашу партию. Страна поднялась на дыбы, Джаганнатх. От Амритсара до Аллеппи проходят факельные шествия в знак несогласия с решением суда. Неправительственные организации устраивают марши протеста. Студенты университета в Лакхнау угрожают самосожжениями. Профсоюзы призывают к массовой забастовке. На телеканалах только об этом и говорят. Журналы проводят смс-кампании. Даже «Дейли ньюс» учредил фонд имени Руби Джил и собирает средства в пользу семьи потерпевшей. Еще ни одно из громких дел не вызывало в Индии такого резонанса. Решение суда возмущает буквально всех и каждого. Ведутся даже разговоры о пересмотре дела. Все это ставит нас в весьма неловкое положение.
— И что мне делать? Не отрекаться же от родного сына?
— Если ребенок вырос паршивой овцой, отцу иногда приходится принимать жесткие меры.
— Поверить не могу, что мы это обсуждаем. Мой сын оправдан, обвинение снято.
— Не важно. Он проиграл битву в глазах общественности. А в политике только это имеет значение.
— Господин премьер министр, журналисты часто несут ахинею. Вы знаете, как они могут опошлить любую тему. Полсотни шахтеров завалены в шахте — и ни единого сюжета. Потом какой-нибудь драный кот застрянет в колодце — и вот уже СМИ раструбили по всем каналам.
— Да, знаю. Это лишний раз доказывает их власть над умами людей. Журналисты указывают, что и когда смотреть. Они создают и уничтожают репутации. Перед напором общественного протеста нам с вами не устоять. Если сейчас не принять своевременных мер, эта волна собьет нас с ног.
— И что вы от меня хотите?
— Руководство объявило свое решение. Вам нужно сделать выбор: либо Вики, либо кресло министра. Не позднее завтрашнего вечера заявление об отставке должно лежать у меня на столе. Какую формулировку предпочитаете: «по состоянию здоровья»?
— В отличие от вас я совершенно здоров. И к тому же привык сражаться до конца. Я не сдамся. Давайте начистоту: попробуйте меня уволить, и не позднее завтрашнего вечера вашему коалиционному правительству наступит конец.
Смех.
— Джаганнатх, вы, конечно, крупный мафиози, но в политике — желторотый новичок. Соглашайтесь по-хорошему, и у вас еще будет шанс побороться. В нашем деле каждый имеет возможность вернуться. А вот если пойдете против высшего начальства, можете распрощаться не только с политической, но и с криминальной карьерой.
— Приберегите угрозы для евнухов из вашего кабинета министров, господин премьер-министр. В целом штате не найдется противника, достойного потягаться со мной.
— Не вынуждайте меня отправлять вас в отставку насильно.
— Это вы меня вынуждаете к открытому бунту.
— Отлично. Война — так война. Посмотрим, кто посмеется последним.
— Да уж, посмотрим.
Конец связи.
— Пранам, [117] Гуру-джи.
— Джай Шамбху.
117
Вариант приветствия «намаете».