Шесть подозреваемых
Шрифт:
Я тоже чуть погодя разделся, сунулся в ванную и повернул рукоятку смесителя до упора. Из крана закапала тонкая струйка тепловатой водички. Через пять минут и она иссякла, а ведь я только наполовину вымылся. Зато мне теперь было ясно, что в этом городе воду нужно ценить на вес золота.
После завтрака я подошел к стойке администратора спросить, откуда здесь можно сделать звонок в Америку.
— Это вам надо в ОПП, сэр, — объяснили мне.
— А что это?
— Общественный переговорный пункт. Тут рядом их сколько угодно. Открыты в любое время суток. Самое лучшее место для международных
На улице выяснилось, что пресловутые ОПП натыканы чуть не на каждом шагу. В Пахаргандже их было даже больше, чем в Хьюстоне стрипклубов. Я завернул в первую попавшуюся кабинку и набрал мамин номер. Стоит ли говорить, как приятно было услышать ее голос?
— Ларри, ты когда привезешь домой мою красавицу невестку? — первым делом спросила она, вся взбудораженная. — Да, не забудь мне прислать фотокарточки с вашей свадьбы!
Вообще-то я позвонил рассказать ей, что свадьбы не будет. Но тут почему-то сник.
— Не забуду, мам. Все в порядке, — промямлил я и повесил трубку.
А потом, еле дождавшись, когда откроются городские учреждения, пустился искать турагентство, чтобы забронировать обратный вылет. Мне повезло: контора «Лаки трэвл энд турз» располагалась прямо через дорогу, в комплексном здании со множеством крошечных офисов. Ее владелец, довольно приветливый человек, внимательно изучил мой билет, долго стучал по клавиатуре компьютера и наконец покачал головой:
— Прошу прошения, мистер Пейдж, но ваш билет относится к самой дешевой категории; такие места уже все расхватаны. Вы же понимаете, сейчас разгар туристического сезона. Ближайший рейс будет только двадцать четвертого ноября, на Чикаго.
— Так долго ждать?! — воскликнул я. — Мне бы вернуться прямо сегодня, если можно.
— В таком случае вам придется приобрести новый билет в один конец. Это — пожалуйста, хоть сейчас. Тем более у «Таджикистанских авиалиний» сегодня специальное предложение. Перелет из Дели в Нью-Йорк через Душанбе обойдется в каких-то тридцать тысяч рупий.
Я порылся в бумажнике.
— У меня только тринадцать…
— Очень жаль, сэр. Тогда вам придется ждать до двадцать четвертого ноября. А пока — желаю приятного пребывания в нашей стране.
Из агентства я вышел сердитым, как шершень. И тут на глаза мне попалась табличка с надписью: «Детективное агентство Шейлока. Специализируемся на семейных расследованиях».
У меня загорелись глаза. Частный сыщик — вот кого не хватает в моем положении.
Я постучал — табличка едва не свалилась наземь. Попытался ее поправить — и дверь, заскрипев, отворилась.
Внутри словно ураган прогулялся. Везде стояли картонные коробки, по всему полу валялись разные веши — фотографии в рамках, ящики, толстая пачка газет, даже один молоток и пара отверток. Стены выглядели так, словно их двести лет не красили. В воздухе отчего-то попахивало мочой. В комнате было так густо накурено, что я даже испугался: уж не пожар ли?
— Входите, входите, дружище, — раздался вдруг чей-то голос.
Я пошел на звук. Дымная завеса раздвинулась, и передо мной возник немолодого вида индиец в твидовом пиджаке и коричневой кепке, восседающий за деревянной конторкой. В одной руке он держал ватную палочку, которой старательно ковырял у себя
— Добро пожаловать в детективное агентство Шейлока. Позвольте представиться — К.П. Гупта, владелец. Чем могу быть полезен?
— Вы не могли бы найти для меня одного человека? — спросил я.
— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — ответил он и затянулся трубкой.
— Пейдж.
— Что?
— Меня зовут не Ватсон, а Ларри Пейдж.
— Ну да, разумеется. — С этими словами он опять затянулся. — Ну и кто же тот человек, о котором вы говорите, мистер Ларри?
— А вы что же, переезжаете? — Я указал на бесчисленные коробки.
— Понимаете, здесь определенно не Бейкер-стрит. Местные идиоты не в состоянии даже табличку грамотно написать по-английски. Но вы не волнуйтесь, я никуда не денусь. Это всего лишь косметический ремонт. Может, присядете?
Я с большой опаской опустился на хлипкий стул и, протянув К.П. Гупте коричневую папку, сказал:
— Тут такое дело… Вы не могли бы найти девушку, которая присылала мне вот эти снимки?
Сыщик мельком взглянул на них и нахмурился:
— Но это же наша звезда, Шабнам Саксена. Зачем она вам?
Пришлось изложить ему историю нашей дружбы с таинственной Сапной Сингх и причины моего прилета в Индию.
Гупта громко причмокнул языком и покачал головой.
— Ловко эта Сапна вас облапошила, мистер Ларри. Что от меня требуется?
— Найдите ее. Прежде чем улететь в США, я хочу с ней поговорить. Думаете, это возможно?
— Конечно. Я разыщу хоть Усаму бен Ладена, если правительство хорошенько попросит. Скажите-ка, ее послания, случаем, не при вас?
— Да. — Я вынул из сумки приличную связку конвертов. — Вам нужен адрес? Потому что письма я, пожалуй, не покажу: это вроде как частное дело.
— Так я и есть частный сыщик, — осклабился он, выхватывая у меня всю пачку. А прочитав несколько писем, глубокомысленно хмыкнул. — Обратный адрес — делийский абонентский ящик, до востребования. Хитр'o придумано. Но я еще хитрее. Считайте, мистер Ларри, что ваше дело в шляпе. Несколько дней — и я выясню об этой девушке всю подноготную. Само собой, не задаром.
— Сколько с меня?
— Обычно я беру десять тысяч рупий, но, учитывая, что вы гость в нашей стране, даю вам пятьдесят процентов скидки. Итого получается пять тысяч рупий. Половину — вперед, а другую заплатите по окончании расследования.
Я достал бумажник и отсчитал две с половиной тысячи рупий.
— Отлично. — Мужчина кивнул, выпустив изо рта новое облако дыма. — Приходите восьмого октября, в понедельник.
По возвращении в пансион я первым делом поискал глазами невзлюбившую меня корову. Сегодня она, украшенная гирляндой из бархатцев, высилась над проезжей частью подобно острову посередине бурной реки. Водители машин и мотоциклисты нервно сигналили ей, велосипедисты осыпали проклятиями, но разбалованная скотина продолжала восседать с королевским достоинством, невозмутимо пережевывая пластиковый пакет. Я сокрушенно покачал головой. Надо же, как здесь боготворят этих животных. У меня дома ее бы уже пустили на отбивные.