Шесть шестых
Шрифт:
– Совершенно не обязательно было для этого заходить к ней в кабинет. У нас же там локальная компьютерная сеть по всем редакциям. Мало ли кому из редакторов или кому-нибудь еще понадобится ну хотя бы по внешности игроков для съемки подобрать. Так что в эту базу можно было влезть из любого кабинета, где имеется компьютер. Да и вообще у меня создалось впечатление, что девица, судя по всему, имеет ко всей истории минимальное отношение – просто передала то, что ее попросили. Кто попросил – выясняйте у нее сами. А я просто беспокоюсь о судьбе
– Значит, вас беспокоят ваши деньги? А то, что убит человек, вас совсем не беспокоит? – угрюмо поинтересовался Шугаев.
– Воскресить Троекурова я не могу, Павел Александрович. Но я перевел на счет его вдовы пятьдесят тысяч долларов. Это пока все, что я могу для нее сделать. Позже мы попробуем подыскать для нее подходящую работу на нашем канале.
– Вот как? – задумчиво спросил Колапушин. – Перевели деньги, даже не дожидаясь конца расследования?
– Деньги ей нужны сейчас. А расследование... Вы знаете, Арсений Петрович, у меня к вам есть одно предложение. У нас есть криминальная программа, где мы рассказываем о расследовании различных преступлений. Приглашаю вас выступить в ней и рассказать о расследовании именно этого дела.
– Для этого его необходимо для начала хотя бы раскрыть, Борис Евгеньевич.
– А я как-то не сомневаюсь в том, что вам это удастся. Кстати, – Смолин хитро улыбнулся, – случайно, это не ваш негр там приплясывал? И съемку заодно вел, правда? Интересно, куда он камеру пристроил – в барабан или в этот свой тюрбан? Хорошо-хорошо, не отвечайте, я понимаю, что вы не все можете мне рассказать. Но знаете, великолепная находка! Из вас, между прочим, мог бы получиться очень хороший режиссер – это я без всякой иронии говорю. Вот только у меня создается впечатление, что вы нас – я имею в виду телевизионщиков – не слишком-то жалуете. Или я не прав?
– Правы. Мне очень не нравится и то, что вы нам показываете, и то, что у вас происходит.
– Вот и скажите об этом с экрана сами! Вы думаете, я боюсь острого разговора? Ошибаетесь! Я дам вам полчаса – это очень много, поверьте. Половину этого времени можете посвятить своим взглядам на телевидение. Обещаю – никакой цензуры не будет! Единственное условие – вам нужно будет обязательно дома порепетировать, чтобы точно уложиться в отведенное время. Иначе – уж извините – придется вырезать. Ну как, вы согласны?
– Честно говоря, у меня просто нет времени даже подумать над вашим предложением. Сейчас нам надо срочно попытаться встретиться с этой девушкой и выяснить, что за сотовый телефон и по чьей просьбе она передала его Ребрикову. И знает ли она номер этого телефона. Разрешите, Павел Александрович, я пойду?
– Конечно-конечно, Арсений Петрович. Если вдруг понадобится мое участие – звони сразу же, даже не задумывайся!
Глава 39
Безнадежно ткнув еще пару раз в кнопку вызова лифта, Немигайло невесело констатировал:
– Придется нам с вами,
– Ну не нам с тобой их учить. Походят пешком на девятый этаж – может быть, и научатся думать. Пойдем?
– Сначала я по ее номеру еще раз звякну, а то, не дай Бог, смылась куда-нибудь, пока мы сюда ехали.
Немигайло набрал номер на своем сотовом и, подождав некоторое время, отключился и сунул телефон в карман.
– Трубку снимает – значит, дома. О-ох! Ну что, пошли по лестнице?
– Да не охай ты так, – улыбнулся Колапушин. – Кому-кому, а тебе такая гимнастика только на пользу.
– Ага, два раза! В гробу я видал все это: «Бегом от инфаркта к инсульту!» – буркнул Немигайло. – Не слыхали разве? Помер недавно этот чудик, который всю эту мутотень придумал. Прямо на улице – бежал, бежал, да и помер! Добегался!
– А зачем вы ко мне пришли? – удивилась Маша, посмотрев на раскрытые удостоверения. – Что вам от меня надо?
– Маша, с какой целью вы встречались сегодня с одним человеком на Арбате? – задал ей встречный вопрос Колапушин. – Кто вас об этом попросил?
– Я что-то совсем ничего не понимаю! За ним что, не только частные детективы следят, но и вы тоже? Или вы его теперь охраняете?
– Конечно, охраняем! А ты как думала – внушительно произнес Немигайло. – Может, в комнату нас все-таки пригласишь? А то в передней не разговор как-то...
В светлой комнате, обставленной дешевой стандартной мебелью, Маша предложила сыщикам сесть на диван, а сама устроилась напротив них на стуле.
– Так на кой ляд он сдался частным детективам? – продолжил Егор. – Можешь нам толком объяснить?
– Ну их же муж Лены нанял. Я двоих сегодня сама видела. Еле-еле от одного удрала – он и за мной стал следить, представляете?!
– Подождите, Маша, подождите! – Колапушин даже несколько оторопело помотал головой от такого неожиданного развития ситуации. – Давайте все-таки все по порядку. Что это за Лена, какой муж, какие такие детективы?
Увы, рассказывать по порядку Маша, видимо, просто не умела. Сумбурное изложение событий перемежалось у нее с неожиданными перескоками с темы на тему. Она начинала, к примеру, разговаривать об абсолютно неизвестных оперативникам людях так, словно они были осведомлены о них не хуже ее самой. Плюс ко всему она многословно описывала мелкие, ничего не значащие подробности и невнятной скороговоркой, лишь вскользь, упоминала о главном. Если бы не Егор, Колапушин, так и не сумевший постигнуть пресловутую женскую логику, провозился бы с ней, наверное, часа два. С Егором дело пошло значительно быстрее!