Шестая плоскость
Шрифт:
Она приоделась, отрастила броню, в Клубе ее за глаза давно называли маленькой бончи. В личной же беседе эпитет 'маленькая' позволял себе только Ильман, остальные за такую фамильярность могли и отхватить от ее телохранителя.
Атви выбрала себе в охранники немого Оса, который одним видом наводил страх на каждый разумный организм. Немым он не был, однако за всю жизнь произнес десятка три фраз. Зато отлично справлялся с 'мясной' работой и не подвел Барома за пять кругов службы. Ос таскался за ней повсюду, держа на виду кобуру с бластоматом. Баром одобрил ее выбор еще и потому, что он не создавал почвы для двусмысленных
***
– Что ты делаешь! Прекрати! Отпусти меня!
– визжала Атви.
– Ноги развела, - хрипло велел ей Баром и намотал ее волосы на кулак.
– А-а-а! Оставь меня в покое, урод!
– она ткнула ему локтем под дых и попыталась вырваться.
Это его только раззадорило. Он подмял ее под себя и зажал ей рот ладонью:
– Заткнись, а то хуже будет!
Через пару минут ее писк превратился в стоны.
Он вколачивался в нее, приговаривая:
– Думала, в сказку попала?! Живешь в моем доме, под моей защитой, так отрабатывай!
Наконец он откатился в сторону, тяжело дыша. Его взгляд гулял по разгрому, что они учинили. Она уютно свернулась у него на груди и восторженно прошептала:
– Еще!
Это была одна из ее любимых игр.
– Дай перевести дух, Апельсинка.
***
– Меня мало волнует, что какая-то малявка подумала обо мне при первой встрече, - закатил глаза Баром.
– Да ну?
– ухмыльнулась Атви, - хорошо же, я унесу эту тайну по ту сторону сна.
Она вновь склонилась над стеклянным рабочим столом и продолжила копаться в микронастройках своего нового изобретения. Баром сопел в другом конце лаборатории, раскручивая на максимальный вольтаж новую партию шунтов для магазина.
Через час он подошел к Атви со спины и положил бородатый подбородок ей на плечо:
– Показывай, что там мастеришь, мелкая.
– Вот, цени и неистово хвали меня!
– гордо заявила Атви.
В ладонь Барома лег серый нейрокулон. Сквозь прозрачную основу можно было разглядеть шестеренки и бегающие по микроплате огоньки.
– Я изобрела новый девайс. Смотри, надеваешь его на шею, чтобы шнур с датчиками прилегал. Включаешь ...
– Давно пора. Я знал, что однажды мы забросим наши темные делишки и откроем ювелирную лавку. А лучше - начнем разводить кур!
– отпустил саркастичный комментарий Баром.
–
– воскликнула Атви.
– И это не ювелирка. А очень мощная штука. За ней в твоем магазине очереди будут выстраиваться.
– Угу, конечно. Очереди к мусорке?
– Почему ты такой злой сегодня?
– обиженно спросила она.
Баром снисходительно погладил ее по голове:
– Я всегда злой. Просто ты плохо меня знаешь.
Она засмеялась:
– Зато с хорошей стороны. Бросай прикидываться негодяем, я никому тебя не выдам.
– Разберусь, - недовольно пробурчал он.
– И где ты спрятала панель управления?
– Вот здесь на переключателе выставляешь мощность, вот тут подкручиваешь фильтры восприятия.
– Дай-ка надену ... Че-то ты нахимичила!
– заявил он, выкручивая шестеренки игрушки, - я ничего не чувствую.
– Зато я чувствую! Эй, не так сильно, помягче!
– Атви продемонстрировала ему такой же кулон у себя на шее и легонько провела по нему пальцем. У Барома перед глазами поплыли круги, жар, окутав затылок, ласково придушил за горло, сердце заколотилось и сделало эйфорическое сальто.
– Когда решим разбежаться - просто поменяемся, - хитро улыбнулась она.
– 'Когда'?
– уточнил Баром.
– Я имела в виду 'если'...
– Святые агрегаторы! А баночка для слез умиления к этому подарку прилагается?
– поднял бровь Баром. Она молча крутанула переключатель на своем кулоне.
– Эй, полегче там, я пошутил! У меня сейчас сердце взорвется! Ладно, запрыгивай на спину.
– Куда едет этот поезд?
– игриво спросила Атви, обхватывая его ногами и руками.
– В спальню, куда же еще. Расскажешь, что подумала обо мне при первой встрече... Только не гарантирую, что стану слушать.
***
Атви отдала рабочие эскизы парных кулонов на фабрику, и через месяц те лежали на прилавках магазина. Баром смеха ради предложил продавать их в слащаво-розовой упаковке. Продукт стал хитом сезона, прибыль била все рекорды. Вырученные деньги они вложили в двухэтажный домик в излучине реки Сельвы. Туда, в глубину Антрацитовой плоскости, они решили перебраться, когда Режим начнет закручивать гайки в Лицере.
Порой реальность казалась Атви контролируемым сновидением. Она гадала, проснулась ли тогда после операции или происходящее - лишь видения ее умирающего мозга.
Прошел еще круг, бизнес окреп, и эйфориатриум разросся в сеть из четырех торгово-развлекательных точек. Режим поощрял любое усыпление бдительности своих граждан и даже рекламировал заведения Барома по гипновизору. Проверки мощности нейроигрушек были куплены на несколько циклов вперед. Их с Атви не раз приглашали спонсировать государственные праздники и шоу.