Шифр Шекспира
Шрифт:
Выхода больше не было.
Я поднялась и, шатаясь, побрела к Бену, но сэр Генри меня опередил.
— И на старуху, как говорится… — пробормотал он, разглядывая Бена с сочувственным видом.
У него на голове болталась моя каска — вот откуда шел свет. Потом я увидела в руке сэра Генри пистолет и побежала прочь. Сэр Генри поднял руку. Раздался выстрел.
Мэттью, скорчившийся в нескольких футах от Бена, обмяк и затих с простреленной грудью. Сэр Генри подошел к нему, наклонился и всадил еще одну пулю сквозь лампочку у него на шлеме.
У меня вырвался
— Не троньте ее, — прохрипел Бен. Он дышал тяжело, судорожно.
— Назад! — приказал сэр Генри, махнув на меня пистолетом.
— Я же убила вас, — сказала я. — У Атенаиды.
— Назад, — повторил он.
Я отшатнулась на несколько шагов.
— Вы умерли!
На его лице отразилось участие.
— Я ведь актер, Кэти. А ты и забыла.
— Но ведь была кровь…
— В основном — Грасиэлы, — скривился он. — Хотя пару раз ты меня хорошо зацепила. Боюсь, убить тебе удалось только Атенаидину подушку. — Держа меня под прицелом, он стал пробираться через завал.
— Не понимаю.
— Убийца — он, Кэт, — произнес Бен в тишине. — Их было двое.
Голова у меня еле варила. Не Мэттью и Атенаида. Мэттью и сэр Генри.
— Так это вы с самого начала ему помогали?
— Не я ему помогал, а он — мне, — ответил сэр Генри. — Башковитый тип, но туго соображает. Пока сценарий был рядом, он все делал правильно, а стоило отобрать — как сделала ты у Капитолия, — он и растерялся. Хорошего актера отличает умение импровизировать. Например, Роз вспомнила при мне о годовщине пожара в «Глобусе», и я этим воспользовался. Заметь — не театр поджег, как некоторые говорят, — ворчливо добавил он. — А только выставочный зал и кабинеты. Потом ты подала мне мысль превратить Роз в отца Гамлета. Кстати, чудная была сцена с Джейсоном… Твой принц Датский вышел совсем неплохо.
— Роз убили вы?!
Его лицо прямо-таки излучало сожаление.
— Пришлось. По крайней мере она умерла красиво. По-шекспировски.
— О Мэттью этого не скажешь.
— Он не заслужил. Хотел меня подставить в последний момент.
— А остальные? Тоже ваша работа?
— Почему же? Надо уметь признавать и чужие заслуги. Офелия и Цезарь — дело рук Мэттью.
— И он так просто согласился за вас убивать? — спросил Бен. — Что вы ему наобещали?
Сэр Генри дошел до конца осыпи и остановился, утирая лоб.
— Деньги и славу — приманки на все времена. Хотя на самом деле им двигала зависть. Он завидовал Роз. — Сэр Генри оглянулся на меня. — И тебе. Труднее всего было держать его под контролем. Убийство — такая же наука. С крупными задачами наш профессор справлялся блестяще, а как доходило до мелочей — начинал портачить. Признак посредственного ума, я бы сказал. С другой стороны, на него можно было переложить самые гадкие эпизоды. — Сэр Генри брезгливо скривился. — Например, этот, с Лавинией. — Все еще держа меня на прицеле, он стал водить лучом фонаря по полу, словно прожектором. — Предполагалось, конечно, сначала убить тебя, а уже потом… Раз вас было двое, он мог изобразить «Лавинию и Бассиана в яме». Хотя
Пятно света застыло.
— Вон, видишь мой шприц?
Я кивнула.
— И где нож, все мы тоже знаем. Так. По-моему, у Бена был фонарик. Поищи его.
— Зачем?
— Потому что иначе мне придется вас пристрелить, а никто из нас этого не хочет.
Я пробралась по камням к Бену. Он передал мне фонарик.
— Бросай сюда. — Сэр Генри поймал его и спрятал в карман. Оглянувшись на Бена, он покачал головой. — Жаль, что вы с Мэттью не поубивали друг друга к моему приходу. Тогда бы я свалил все на вас, а Кэт вытащил бы. — Он подвинулся, чтобы посмотреть на меня. — Мне очень жаль, девочка. Я не хотел тебя в это втягивать. Ты даже не представляешь, насколько жаль. Но ничего иного не остается. Ты наверняка догадываешься, какую сцену я вам приготовил. Яд и кинжал — разумеется, в склепе. Мало кому из смертных даруется такая красивая смерть. Уж этого у вас никто не отнимет.
Он выключил свет. Послышались шаги и шорох камней на осыпи. Через минуту мы с Беном остались одни в темноте.
47
Бен зашевелился между камней.
— Куда он пошел?
Я опустилась на корточки.
— Не видела.
— Когда случился обвал, вход завалило, но где-то мог открыться еще один. Попробуй его отыскать. — Было слышно, как Бен шевелится, тяжело дыша. Вдруг в темноту ударил тонкий луч света. Он исходил от крошечного фонарика из ладони Бена.
— Как тебе у…
— Запаска, — угрюмо ответил он.
Света хватало лишь на то, чтобы разогнать черноту всего в нескольких футах, где она превратилась в мир тусклых теней. Я со всех ног бросилась к тому месту, где в последний раз видела сэра Генри, и закружилась на месте, шаря вокруг себя фонарем, но не нашла ничего, кроме камней. Потом меня что-то насторожило — легкое движение воздуха.
— Здесь сквозняк, — сказала я. Должно быть, сэр Генри его сразу почувствовал.
— Иди за ним.
— «А меня брось»?
Я, затолкав страх поглубже, ощупью вернулась к Бену. Было слышно, как он пробует освободиться из-под плиты.
— Брошь еще у тебя? Подарок Роз?
— Да.
— Тогда тебе нужно только выбраться на поверхность. На ней радиопередатчик.
— Что?
— Как, думаешь, я тебя нашел? Прикрепил маячок к броши. Через такую толщу камней сигнал не пройдет, но близко к поверхности может.
— И кто его услышит?
Бен поморщился и завозился опять.
— Я передал код Синклеру. Полиция будет ловить сигнал. Искать тебя.
Я нащупала брошь, не обращая внимания на слезы, которые тихо текли по моим щекам.
— Ты справишься.
Я подползла к нему.
— Нет!
— Кэт, меня завалило. Мне минимум раздробило ногу, а может, даже таз. Я не то что дойти — доползти до конца пещеры не смогу, даже если меня вытащить. А нам и это не по силам. Если ты останешься, мы оба умрем. И Хименесы, и Атенаида.