Шикша

Фонд А.

— А потом я просидела в балке, запертая, несколько дней, Митька не возвращался, вода закончилась, мне стало страшно. Вот я и пошла обратно в лагерь, — закончила я свою невесёлую историю.

О странных следах и о зажатом в руке Нины Васильевны изумруде я не стала говорить. Сама не знаю почему. Не стала и всё.

— Надо срочно на пятьдесят восьмой, — сказал мужчина постарше.

— Вы там все следы затоптали? — спросил молодой.

— Не все, — быстро сказала я и добавила, вытаскивая из кармана листочек бумаги, — я вот

зарисовала, где и как она лежала, позу там и всё остальное.

Листочек отправился по рукам.

— Уже лучше, — кивнул тот, что постарше, — художества ваши, товарищ Горелова, к делу не пришьешь, но хотя бы картина происшествия какая-то уже есть.

— Когда прибудет самолёт? — спросил Бармалей.

— Мы вызвали вертолёт, — сообщил молодой, — он скоро прибудет сюда.

— Тогда грузимся и на пятьдесят восьмой, — велел старший.

— А можно я с вами? — торопливо спросила я.

— Вот что бы мы без тебя делали, Горелова? — зло процедил Бармалей. Он был в бешенстве.

— Иван Карлович, Горелова полетит с нами, — отрезал старший, — возможно, на месте нужны будут от неё пояснения. Да и холм нам поможет найти.

Мы вылетели почти сразу по прибытию вертолёта из Кедрового. На пятьдесят восьмой полетели оба следователя, Бармалей, Колька, Игнат и я. Лица Кольки и Игната были опухшими от многодневных возлияний, глаза красные, но держались они бодрячком.

Я бы так не смогла.

Игнат по обыкновению отмалчивался, а вот Колька устроил мне выволочку, и, если бы не следователи, вполне могло бы дойти даже до драки.

Кстати, народ в лагере, по-моему, моего отсутствия особо и не заметил.

Когда мы прибыли на место, сердце моё ёкнуло. Перед посадкой вертушка сделала круг над площадкой, и я увидела, что вокруг балка все прямо истоптано.

Вот что за хрень такая? Кто это постоянно ходит?

Мы приземлились и сразу отправились к балку смотреть труп Нины Васильевны.

Но никакого трупа там не было.

Я чуть не перекрестилась!

Когда я уходила — он был. И тучи мух были. А сейчас — нету.

— Что, завралась, Горелова? — слова Бармалея в тишине прозвучали, как гром среди ясного неба.

— Но труп был здесь, — растерянно сказала я, — он лежал тут.

— Ага. А потом ему надоело лежать, он встал и ушел, да, Горелова? — едко заметил Бармалей.

— Он был здесь, — подтвердил мои слова Колька, который опустился на колени и всё внимательно осматривал. Оба следователя тоже полезли за перегородку.

Игнат молчал, а Бармалей, насупившись, отвернулся.

— Да, труп точно здесь был, — сказал старший следователь, имени его я не знала, — только вот куда он делся?

— Предлагаю осмотреть весь балок и окрестности, — предложил молодой.

Они ушли осматривать, Игнат и Колька с ними, а Бармалей набросился на меня:

— Ты понимаешь своей дурьей башкой, что ты могла тоже погибнуть?

—

Понимаю, — опустила голову я.

— Тогда зачем тебя сюда понесло?

— Искала, — буркнула я.

— Что ты искала? — вызверился Бармалей, теряя терпение.

— Аннушку, — тихо ответила я.

— И что, нашла? — фыркнул Бармалей, а я промолчала и отвернулась.

— Вот видишь! — констатировал он, — и Аннушку не нашла и погибнуть могла, как Нина Васильевна!

Вместо ответа у меня в животе громко заурчало.

— Ты сегодня хоть что-то ела? — уже мягче спросил Бармалей.

Я пожала плечами.

— А в лагере чего не поела? — разозлился Бармалей, — прямо как дитя малое! За ручку тебя водить?!

И тут у него в животе заурчало тоже.

— А вы что-нибудь сегодня ели, Иван Карлович? — не осталась в долгу я.

— Ты лучше думай, Горелова, что будешь следователям говорить, где ты труп дела?! — рыкнул Бармалей и тут у него в животе заурчало ещё сильнее.

Он сконфузился и замолчал.

А я вспомнила, что у меня же есть узелок с ландориками.

— Будете? — я вытащила себе и ему.

— Что это? — резко побледнел Бармалей.

— Ландорики, — ответила я, — Ешьте. Вкусно.

— А где ты их взяла, а, Горелова? — прищурился Бармалей, — что-то я не вижу, чтобы в балке печь топилась!

Упс. Прокол.

Кололи меня дружно, вчетвером. Лишь Игнат молчал. Зато Колька и Бармалей больше всех изгалялись. Договорились до того, что я это я и Нину Васильевну, и Митьку, и Аннушку грохнула.

— Ага. Вас послушать. так Аннушку я грохнула, чтобы поесть ландориков, — не удержалась от язвительного комментария я.

Кстати, ландорики у меня изъяли, как вещественное доказательство. Так что я была голодной и злой.

— Зоя, хватит хвостом крутить, — подытожил Колька, — вокруг чёрте-что творится. Если ты видела Аннушку — веди нас к ней. А дальше мы уже с нею сами будем решать, что дальше делать.

В общем, я подумала, подумала и повела их в лагерь к уголовникам.

Может, я была не права. Во всяком случае, Аннушка меня просила, и я ей пообещала. Но я очень о ней переживала и не хотела, чтобы она пострадала. А вокруг действительно что-то непонятное происходит.

В общем, пошли мы туда, к Аннушке.

Правда, не успели.

Прямо на площадке, между охотничьим лабазом, избами и брезентовым чумом лежали трупы. Шесть мужчин и одна женщина.

И эта женщина была Аннушка.

Глава 25

Когда мы привезли Аннушку и остальных в лагерь геологов, поднялась такая суета, что ужас. Меня допрашивали раз десять, по очереди, то старший следователь, то младший. А потом припёрся Бармалей со своими вопросами. Хорошо, Колька, видя, что я совсем замоталась, шугнул их всех, и я хоть нормально поела (впервые за двое суток) и немного поспала.