Шикша

Фонд А.

Поэтому решила не торопиться и дождаться Митьку с людьми.

Всё равно меня они воевать с собой не возьмут, вот и будет мне хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься.

Я отошла от плиты и тут же хлопнула себя по лбу! Со всеми этими хлопотами, я же совсем забыла о камнях!

Сейчас времени у меня было навалом, так, что я даже не знала, куда его девать. Я вытащила оба камушка из кармана и принялась рассматривать в лучах заходящего солнца. Тот, который я нашла в ручье, был прозрачным только с одной стороны. С другой же была чёрная и сероватая порода,

ну как обычный булыжник. Второй же камушек, который я вытащила из кулака Нины Васильевны, был ну прямо очень красивым. Размерами примерно, как фаланга мизинца, узеньким и длинным, и при этом прозрачным.

В том, что это драгоценные камни, у меня уже не было сомнений. Да, возможно, это и не изумруды, может быть, это какие-нибудь бериллы. Но они вроде тоже драгоценные.

С ума сойти! Неужели Нину Васильевну убили из-за изумрудов?

Хотя чему я удивляюсь? И за меньшее убивали.

Солнце совсем зашло и в комнате стало темно настолько, что я с трудом видела свою руку. Я опять забилась на нары, замоталась в спальник — в помещении уже настолько всё отсырело, что меня аж колотила дрожь. Но разжигать огонь я опять не осмелилась.

Странно, где же Митька с народом? Он должен уже прийти.

Хотя, зная Бармалея, вполне может быть, что он отдал какое-то распоряжение и все придут завтра.

Но нет, это тоже странно — Митька же прекрасно знает, что я здесь сижу одна, запертая в балке. Он бы тогда хоть сам бы, но пришел.

И как мне всё это понимать?

Я долго так сидела, перебирала все возможные варианты. Прислушивалась к звукам снаружи. Опять думала. Опять прислушивалась. Незаметно для себя, я задремала.

Не знаю, сколько я проспала (почти полусидя), разбудили меня звуки ударов снаружи — кто-то ломился в балок!

От дикого ужаса у меня чуть инфаркт не случился. А звуки ударов, кажется ещё больше усилились. Меня уже трясло так, что я изо всех сил зажимала себе рот руками, чтобы не заорать от ужаса. Если бы у меня были нормальные волосы, а не эти два сантиметра недоразумения, я бы уже, может, поседела бы.

Не знаю, сколько прошло времени. Мне кажется, вечность. А может быть, прошло всего несколько минут. В таком состоянии я ничего не могла нормально понять.

Со временем в комнате стали различаться предметы — взошло солнце и звуки ударов снаружи стихли. Я сидела на нарах в каком-то странном оцепенении и не могла прийти в себя.

От всего этого, очевидно, я уснула. И проспала, скорей всего, долго. Возможно, что и весь день. Или даже два дня. Я не знаю.

Я проснулась, когда в комнате опять стали собираться сумерки. Вечерело.

Как же так? Получается, наши и сегодня не пришли?

Почему?

Этого просто не может быть!

Они должны были уже сто раз прийти! Хотя бы затем, чтобы забрать меня! Неужели там что-то случилось? Или же Митька не дошел?

Меня охватила такая паника, что казалось, я сейчас сойду с ума. Ещё одну ночь запертая в балке я просто не переживу!

Но пережила. Просидела, чутко вслушиваясь в звуки снаружи. Вроде

всё было тихо. Но и вроде как кто-то ходил. Непонятно. В окошко я смотреть боялась — вдруг меня заметят. Хотя я ужасно замёрзла, но порадовалась, что уже который день не разжигаю печку. Запах огня выдал бы меня.

Не знаю, сколько я так ещё выдержу. День? Два? Неделю? Месяц?

От этих мыслей я аж вздрогнула. Нет, я так больше не смогу! Я сойду с ума!

От страха, от панических мыслей, я заскулила, но очень-очень тихо, почти беззвучно. Боялась, чтобы те, снаружи, не услышали, что я здесь есть.

В общем, я решила — если завтра до середины дня наши не придут — я выйду из балка и пойду сама искать Аннушку. И будь, что будет!

Сколько можно прятаться в этой норе!

Глава 23

Вот как бы поступила нормальная девушка, после нескольких дней заточения в балке посреди бескрайней и безлюдной тайги по соседству с трупом и непонятными ночными гостями? Правильно, она бы, сверкая пятками, изо всей мочи рванула бы в лагерь геологов.

А что сделала я? Тоже правильно — пошла по направлению следов, искать Аннушку.

Но в балке я оставила записку:

«Ушла искать Анну Петровну. Зоя».

Так, на всякий случай. А вдруг Митька с остальными придут.

Я собралась быстро, привела себя немного в порядок (свой маленький рюкзачок я отдала Митька, флягу с водой он тоже забрал). И теперь у меня ничего, кроме громоздких вещей типа палатки и спальников, больше не было. Поэтому решила не брать ничего. С водой плохо, что нет запаса, но не потащу же я ведро с собой.

Придётся довольствоваться случайными источниками по дороге, хорошо, хоть косынка у меня была, так что буду фильтровать, как Митька тогда. Немного подумав, прихватила алюминиевую кружку — просто привязала её к поясу, пусть болтается, потом пригодится.

Я не знаю, как долго мне придётся идти и что там будет, поэтому я взяла с собой ещё и кухонный нож. Жаль, хлипковат. Но другого-то не было. Точнее нож-то был, хороший, охотничий, но его взял Митька. И топорик взял.

Я окинула взглядом балок, ничего ли не забыла. И тут вдруг до меня дошло, что копаюсь я что-то слишком уж долго, явно оттягиваю момент, когда придётся открыть дверь защищённого балка и выйти туда, где труп и странные ночные шаги.

Трусиха!

Я стояла перед закрытой на засов дверью, топталась в нерешительности, чутко прислушиваясь, что же там снаружи? Прошло ещё несколько минут, вроде там было тихо. Но может же быть и такое, что звуки просто сюда не долетают.

Меня взяла досада на саму себя. И вот сколько я так ещё тут стоять буду?

Всё равно выйти-то придётся. Даже если откинуть мой порыв храбрости, то вода, что принёс Митька, почти заканчивается, а та, что осталась — давно несвежая. Да и помойное ведро нужно срочно вынести, а то благоухает, словно в свинарнике.