Шипы Черного Ириса
Шрифт:
– С-спасибо, - пробормотала она.
– Я могу попросить об ответной услуге?
Николь сглотнула, но взгляд не отвела. Стас откровенно посмеивался, но его слуга, похоже, этого не чувствовала. Зато чувствовала я. И от этого становилось мерзко на душе. Они оба играли с ней. Хотя она любила Стаса.
– Надеюсь, смогу быть полезна, - опять пробормотала она.
– Оу, в этом нет сомнений. Дело в том, что у этой девушки, - он указал на меня большим пальцем, но головы так и не повернул, - нет одежды. И вообще, ничего нет, что так необходимо юным барышням. Я не имею ни малейшего желания отправлять ее по магазинам одну. К тому же не имею такой
Николь неуверенно кивнула.
– Я вижу, у вас прекрасный вкус, к тому же вас рьяно защищал мой давний друг, а это лучшая характеристика, какую только может получить человек в моих глазах, - Амадей ухмыльнулся.
– Помогите этой замарашке стать настоящей красавицей, - он выразительно глянул на меня, с видом 'это безнадежно!'.
– Ну, насколько это вообще возможно.
Николь засияла. Я никогда раньше не видела, как за пару секунд переходят от апатии к полному восторгу, но просьбе она обрадовалась, как ребенок любимому мороженому.
– Безусловно, мой лорд!
– пропела она.
Амадей от такого обращения скривился и бросил быстрый взгляд на меня. Он старательно прятал от меня свои эмоции, но волну досады я почувствовала. Он не хотел, чтобы я слышала это обращение. Почему?
Николь выбежала за дверь с заверениями, что вернется через три часа и заберет меня.
Как только за ней закрылось дверь, Стас принялся разливать кровь по бокалам.
– Ей нельзя!
– почти выкрикнул Амадей.
От этого вопля Стас едва не выронил графин. Но поспешно отодвинулся вместе с ним от столика и от Амадея. Я тоже вжалась в спинку кресла. Амадей не выпустил силу, не показал эмоции. Но и я, и Стас боялись его настолько, что простой крик, как у человека, вызывал желание зарыться под ковролин.
Зеленоглазый сделал глубокий вдох, намертво скрывая свои эмоции от меня. И чуть виновато улыбнулся другу.
– Ты никогда за последние три сотни лет не повышал голос, - потрясенно сказал Стас.
– Нервы, - просто ответил мой создатель, беря в руки пустой бокал, - это недоразумение доведет до ручки любого.
Стас вымученно улыбнулся, как бы принимая шутку, но на меня посмотрел с очень странным выражением на лице, которое я не смогла интерпретировать.
Амадей расстегнул лацкан рубашки и поднес запястье к губам. Я чувствовала всей кожей, как его левый клык разрезает кожу. Как расширяется разрез, как выступает темная, пульсирующая от силы кровь. Его зеленые омуты затягивали в себя, манили блеском. Кабинет заполнил дурманящий аромат. Меня он особо не трогал, меня куда больше волновали глаза. В них было столько огня, столько самых разных эмоций, которых я не могла понять.
Из легкого транса меня вывела жажда. Только не моя. Я не желала крови своего Создателя, но вот Стас, сидящий рядом, очень желал. Его голод резанул по мне. Прошелся, как кошачий коготь от макушки до колен. Я дернулась от неприятного ощущения. Оцепенение спало. Амадей поднес открытую рану к бокалу и стал ждать, когда наберется достаточно. Стас неотрывно следил за его кровью.
Его друг, вампир, еще минуту назад говоривший о том, что беспокоится за него, сейчас смотрел на его кровь, как выжидающий лев перед броском. Хотя не совсем верное сравнение. Мощным зверем был Амадей. Стас сейчас напоминал мне гиену или другого мелкого падальщика, подъедающего за крупными опасными зверями. Мне не нравился запах его желания. Он желал крови Амадея так сильно, что это почти перерастало
Рука подростка дернулась к руке Амадея. Быстро, так, что человек не увидел бы, но я видела. Моя суть реагировала раньше меня. Она завладела телом. Клыки выступали так сильно, что держать рот закрытым было невозможно. Она перехватила руку Стаса чуть выше запястья и сжала, до легкого скрипа его кости. Парень перевел глаза на меня. В них был голод и желание рвать всех и вся на части. Я тоже так выглядела, когда пила кровь Амадея? От этой мысли ярость стала еще больше.
Уже я, а не суть сжала руку Стаса, пока не услышала треск закрытого перелома. В серых глазах потух голод. Появился страх, очень слабый огонек страха.
– Не приближайся к нему!
– прорычала я, так как говорить, не смыкая зубов, было трудно. И это был больше рык, чем слова.
– Иначе я переломаю тебе все кости до единой!
Я разжала хватку, и Стас убрал руку. Потом я перевела взгляд на почти полный уже бокал. Потом посмотрела в зеленые омуты так, чтобы Амадей увидел мое отвращение к наркотику в его жилах.
Амадей смотрел на меня с непроницаемой маской. Его лицо было спокойно и надменно, будто ничего не случилось.
– Я говорил тебе, что меня хотят сожрать все, - спокойно сказал он. В его голосе не было эмоций. Я смотрела в эти зеленые озера и понимала, что сам вампир считает этот голод нормальным явлением.
– А ты, недоразумение, мне не поверила, да?
Я опешила, не зная, что сказать и сделать. Но Рэсэ знала куда лучше меня. Горло чуть сжало, потому что этому существу было трудно управлять такими тонкостями в теле, как связки. По ее желанию я повернулась к Стасу и подалась вперед, чтобы быть между Создателем и подростком. Я чувствовала его жажду. Она была так же сильна, как и раньше. Ни боль, ни угрозы, ни ситуация не изменили желания этого вампира сожрать моего Создателя.
– Если ты не возьмешь себя в руки, - голос Рэсэ вышел намного более низким, чем у меня, потому что вместе со словами вырывалась и ее сила. Она кружилась в воздухе, как пар на морозе. И я дышала ею в лицо вампиру, - я твои кишки намотаю прямо сейчас тебе же на клыки!
Моя сила проникала в его ауру, а через нее в тело. На мгновение я увидела его суть. Амадей оказался прав. Этот внутренний монстр был мал, в сравнении с моим. Нет, было бы глупо думать, что его суть не опасна, но все равно. В ней только начал зарождаться характер. Она была слишком мала, чтобы считать ее врагом. Моим первым порывом было взять это нечто на ручки и покачать. Но у моей Рэсэ было другое мнение. Я бы назвала то, что происходило 'общением', но оно и близко не было похоже на общение людей или животных. Духовные сущности - они и есть духовные.
Стас моргнул. Удивленно приподнял брови, как будто только что меня увидел. Потом вспомнил то, что случилось, и я увидела в серых глазах стыд. Не страх перед силой, а именно стыд за несдержанность. Это было приятно. Радовало, что вампиры могут чего-то стыдиться.
Я села. Моя суть улеглась где-то в районе сердца. Клыки пропали, и я наконец смогла закрыть рот. Когда открыла глаза, Амадей протягивал мне бокал. Меня замутило.
– Не заставляй меня, - попросил Амадей.
Я вздохнула и взяла бокал. Он все равно меня заставит.