Шипы Черного Ириса

Фролова Машенька

Но самые большие изменения настигли глаза. Раньше они были карими, а сейчас светло-карими, ярко золотые с темно-серыми, почти черными прожилками. Не человеческие глаза. Глаза вампира. Они стали почти такими же глубокими, как у Амадея. И блеск, хищный и опасный, был точно как у моего создателя.

Николь позволила мне налюбоваться на себя. И стояла рядом, но так, чтобы не попадать в зеркало. Несколько минут мы простояли в тишине. Все это время я старалась уложить у себя в голове новую реальность. Я -

вампир! Господи боже, я вампир! Я смотрела на себя и понимала, что это я, но при этом уже себя и не узнавала.

– Хорошо, что ты перед смертью немного похудела, - донесся до меня голос Николь.

Я моргнула и отвела от себя взгляд. Она мне подмигнула.

– Сколько ты потеряла перед приездом сюда?

– Не знаю, наверное, килограмм десять или меньше.

Я вспомнила, как меня рвало, и сколько было стресса. Да, наверное, я действительно похудела.

– Ну вот видишь. Мне кажется, так провести вечность все-таки приятнее, чем с более аппетитной попкой. Хотя лично я люблю девушек-пышечек. Но с такой внешностью тебе будет проще казаться маленькой и слабой.

Я кивнула. Сейчас я действительно выглядела почти нежно. Эдакая маленькая хрупкая статуэтка. Я никогда не была стройной от спортивности, не занималась спортом, чтобы под кожей у меня нашлись каменные мышцы, поэтому даже моя худоба была... несколько расхлябанной, дряблой что ли. Однако сейчас этот недостаток успешно скрывался за вампирской оболочкой.

– Пойдем, покажемся лорду. Может, он оценит и скажет, что-то приятное, - она развернула меня за плечи к выходу.

– А почему ты его так называешь?

Она замерла и очень странно на меня посмотрела. В глазах было все: от изумления, до легкого шока и растерянности.

– А ты не знаешь?

Я покачала головой.

– Странно, но тогда ты должна понимать, что я не стану тебе ничего рассказывать.

– Понимаю, боишься гнева Амадея.

– Жуть как боюсь и не стесняюсь этого... хотя ладно, капельку стесняюсь, так что никому не говори!

– Договорились!
– рассмеялась я.

Глава 10

Глава 10.

Мы с Николь вернулись к кабинету Стаса. Оба вампира бурно что-то обсуждали на смеси нескольких языков, которых я не знала. Когда Николь открыла дверь Амадей сидел, скрестив руки на груди за хозяйским столом, а Стас уперся в него обоими ладонями и гневно пытался что-то донести до зеленоглазого. Тот, впрочем, был совершенно безразличен к уговорам.

– Вон!
– рявкнул Стас, не оборачиваясь к нам.
– Амадей, вечности ради, прислушайся к голосу разума!

– Стас, ты слишком все драматизируешь, - спокойно, даже чуть устало, сказал Амадей и поднялся со своего места.

Оглядел меня, улыбнулся, и вдруг у него

выступили клыки. Они почти достали до нижних десен. Я вздрогнула и отшатнулась к стене, потому что у меня такое только когда мне что-то грозит или когда я злюсь. Создатель не мог сейчас почувствовать во мне опасность, но мог разозлиться.

Он моментально оказался рядом. Навис надо мной. Я приложила всю силу воли, чтобы не сползти по стене вниз. Его вспыхнувший гнев прошелся по мне иголками. Не дать, не взять разряд тока. Я охнула и прикрыла рот, чтобы не заорать.

– Ты меня испугалась! Почему?
– прорычал он.

– У вас клыки...
– выдала я.

– И?

– У меня клыки выступают, только если я очень злюсь. Вы сейчас на меня злитесь, только я не понимаю почему...

Амадей резко выпрямился.

– Ты думаешь, что клыки выступают, только когда носитель злится?

– Еще когда голоден или боится, - пробормотала я.

Лицо у Амадея застыло, словно стоп-кадр. И на этом застывшем лице заметно дернулся уголок верхней губы. Он медленно развернулся к Стасу:

– И что прикажешь с этим делать?
– почти простонал он.

Стас развел руками.

– Обычное дело. Девочка просто не знает всех особенностей нашего строения и потребностей. Но, я бы тебе советовал обзавестись какой-нибудь отдушиной, чтобы сбрасывать пар. Иначе, ты точно станешь первым из нас, кто поседел на нервной почве! Кстати, а ты давно охотился? Тут у нас парочка убийц завелась. Третий месяц власти поймать не могут, может... того? Заодно отдохнешь от отцовских обязанностей.

– Она только возродилась!
– со стоном вздохнул Амадей.
– Ты знаешь, что я не могу оставлять ее одну.

– Тогда терпи, а еще лучше заклей ей рот до приезда Эльзы, пусть она рассказывает все тонкости, если ты у нас такой воспитанный.

Амадей посмотрел на меня так, будто бы прикидывал, можно ли последовать совету и действительно заклеить мне рот.

– Я буду молчать!
– подняла руки я.
– Честное слово, больше ни слова не скажу!

Амадей схватился за голову. Размытой тенью метнулся к столику, за которым мы пили кровь. Схватил графин с остатками жидкости и выпил одним злобным глотком.

– Я только одного не понимаю, - заметил Стас, - если она тебя так выводит из себя, зачем было создать из нее птенца?

– Ты знаешь, я не терплю, когда меня боится моя семья!
– повысил голос Амадей. Графин в его руке треснул и разлетелся по полу мелкими осколками.

Все вздрогнули. Николь напряглась, как пантера перед прыжком. Стас отодвинулся насколько позволял стол, но старательно держал лицо. Я же просто вжалась в стену. В кабинете резко похолодало. Воздух наполнился запахом приближающийся грозы.